Кристофер Слай

Комедия «Прирученная мегера», или «Укрощение строптивой», увидела свет только в посмертном Великом фолио 1623 г., но эту пьесу восемнадцатилетний Рэтленд набросал еще в 1594 г., а сюжетом для пьесы послужил ему старинный итальянский народный водевиль. Первоначально комедия называлась, по-видимому, «Успешные усилия любви», как парафраз к «Напрасным усилиям любви». Под этим названием она упоминается в перечне произведений Шекспира, который Фрэнсис Мерез, единомышленник Рэтленда, вставил в свою книгу, чтобы скрыть от тайной полиции подлинного автора.

Местом действия были сначала Афины, но, переделывая пьесу весной 1596 г., Рэтленд перенес действие в Падую. К этому же времени относится и вставка в пьесу эпизода с Бианкой, в которой поэт пытался изобразить свою юную невесту Елизавету Сидни, а в Лоренцо — самого себя. Но не это самое любопытное в комедии, а ее пролог, давно уже сбивающий с толку шекспироведов.

Основой для него послужил известный эпизод из «Тысячи и одной ночи», пересказанный неким Гайярдом под видом истинного происшествия, участниками которого были французский король Филипп Добрый и брюссельский крестьянин, найденный им мертвецки пьяным на дороге.

В прологе знатный лорд наталкивается у кабачка на уснувшего пропойцу Кристофера Слая (Slay — по-английски — пройдоха), приказывает перенести его в свой замок, одеть в его господское платье и, когда тот проснется, обращаться с ним, как с настоящим лордом, пока тот сам не начнет верить, что он действительно знатная особа. Перед мнимым лордом и разыгрывается бродячими актерами пьеса «Укрощение строптивой».

Но в своих комедиях, как сказано выше, Рэтленд любил намекать на события из своей жизни и жизни своих близких или происшествий, рассказанных другими авторами.

И в его жизни и бессмертии роковую и фантастическую роль сыграл свой «Кристофер Слай», «ворона в павлиньих перьях», ростовщик Уильям Шакспер из Стратфорда, которого он одел в свое платье поэта, обогатил, помог обрести достоинство «джентльмена», т. е. дворянина, и одарил славою, какая редко выпадает на долю простому смертному.

Подобно тому, как вошедший в роль Кристофер Слай уверяет, что предки его пришли в Англию с Робертом (вместо Вильгельма) Завоевателем, Шакспер тоже уверял, что он по матери принадлежит к дворянскому роду, и Рэтленду пришлось добиваться для стратфордского ростовщика дворянского титула.

Кристофер Слай называет себя «сыном старого Слая из Бертонгета». Но Burt on heth (Берт на вереске) — это название деревушки между Стратфордом и Оксфордом, в которой жила тетка Шакспера и находился дом, полученный его отцом Джоном Шакспером в приданое за женой, от которой он-де и ведет свой дворянский род. Весьма возможно, что Шакспер действительно родился в Бертонгете. Мать Шакспера была родом из деревни Вильмкот, называвшейся также Винкот, где разыгрывается первая сцена пролога у кабатчицы, которой Слай задолжал четырнадцать пенсов.

Итак, Слай переносит нас в окрестности Стратфорда, родины Шакспера.

В этом шекспироведы увидели лишнее доказательство того, что пьеса написана именно им — Шакспером из Стратфорда!

Как мы видели, Шекспир любил избирать местом действия своих пьес те места, где в это время находился он сам. Но из 36 пьес Рэтленда окрестности Стратфорда упоминаются как его родина только два раза: один раз в связи с Фальстафом, а другой раз — в связи с его двойником Кристофером Слаем.

Очевидно, что в пройдохе Слае изображен Шакспер из Стратфорда. Сам Слай говорит про себя, что он «по рождению разносчик (чего?), по воспитанию чесальщик шерсти» и т. д. Вспомните, что на первом памятнике в Стратфорде Шакспер прижимает к себе мешок с шерстью. Неужели Рэтленд изобразил бы себя в Слае?

Не менее интересен и другой персонаж — знаменитый Фальстаф.