Без следа

Драматург, занимавший такое исключительное место в современной литературе и даже в политической жизни, близкий ко всем выдающимся писателям того времени и к лучшим представителям просвещенного общества, не оставил после себя ни биографии, ни воспоминаний современников о нем как о человеке, ни одного портрета, ни одной рукописи, ни одного клочка бумаги, написанного своей рукой, ни одного документа, из которого следовало бы, что речь идет о поэте, носящем имя Шекспир. Складывается такое впечатление, будто все следы Шекспира были уничтожены, кроме его печатных произведений, а современники совершенно не интересовались его личностью.

Давно уже развеян предрассудок, будто Шекспира «открыли» только потомки и притом за границей. Как о писателе мы находим уже у современников восторженные отзывы о нем, и в предисловии к одному из изданий его драм, вышедшему при его жизни, прямо говорится: «Комедии этого автора настолько вошли в жизнь, что служат самыми обычными комментариями ко всем случаям нашего быта, проявляя такую меткость и такое остроумие, что даже те, кто терпеть не может театральных представлений, любят его пьесы».

Сидни Ли, один из видных биографов Шекспира-Шакспера и самый благочестивый приверженец стратфордского суеверия, отмечает, что современные драматурги и поэты повторяли, как эхо, слова этого «владыки языка», образованные мужчины и изысканные женщины изучали его произведения, проповедники цитировали их с церковной кафедры. В университетской церкви проповедник говорит о любви Бога к своим святым монологами из «Ромео и Джульетты». Образованные люди заказывают свои портреты с томиком «Гамлета» в руках, и, как сообщает Мильтон, произведения Шекспира были «интимными собеседниками» английского короля Карла I в его уединении.

Итак, мы имеем биографические данные обо всех 223 больших и маленьких поэтах Елизаветинского времени, кроме самого великого из них — Шекспира.

Когда кто-нибудь из них переходил в мир иной, он знал, что его собратья отметят его кончину восторженными некрологами. И только смерть великого «владыки языка» прошла незамеченной и ничем не отмеченной. И первые намеки на некролог, но без биографии, встречаются только десять лет спустя после его смерти.

А ведь Шекспир имел право на мавзолей в Вестминстерском аббатстве, этой усыпальнице великих людей Англии, где ему только впоследствии поставили статую. Это обстоятельство волновало, очевидно, и его современников. Так, в маленькой «эпитафии Шекспира» некоего Уильяма Басса, относящейся к 1622 г., восторженный автор говорит: «Знаменитый Спенсер, ложись немного ближе к мудрому Чосеру, и пусть прекрасный Бомон ляжет немного ближе к Спенсеру, чтобы дать место Шекспиру в вашей тройной, в вашей четверной могиле, чтобы вы вчетвером покоились на одном ложе, и так пребывали до последнего суда, ибо сомнительно, чтобы за это время рок ниспослал смерть еще и пятому, достойному присоединиться к вам!»

В 1790 г. был найден дневник известного театрального предпринимателя Филипа Хенслоу за 1591—1609 гг., — время расцвета творчества Шекспира, где встречаются имена всех современных ему драматургов, о многих из которых мало что было известно и при их жизни. Только одно имя не встречается в этом дневнике — Шекспира.