Современники о Шекспире

Все современники, которые упоминают о Шекспире, говорят только об его творениях и о нем как о поэте, восторгаются «медовым языком», называют «бессмертным», сравнивают со знаменитейшими поэтами Греции и Рима, но отнюдь не о живом человеке, имевшем семью, местожительство, возраст и внешность.

Исключение составляет, пожалуй, только один адвокат, Джон Мэннингхэм, личность никому неизвестная. Около 1830 г. был найден его дневник с января 1601 г. по апрель 1603 г. В нем он сообщает в двух словах о представлении «Двенадцатой ночи» 2 февраля 1602 г. и тут же рассказывает анекдот в духе Боккачио о том, как одна мещаночка назначила свидание актеру Бербеджу, игравшему Ричарда III, а Шекспир, подслушав их разговор, явился на место раньше, был благосклонно принят и потом велел передать запоздавшему Бербеджу, что «Вильгельм (Уильям) Завоеватель пришел раньше Ричарда III». Как бы в пояснение этого анекдота наш театрал записывает, что «имя Шекспира — Уильям».

Критических отзывов о Шекспире только два, но они весьма примечательны.

Первый принадлежит талантливому, но беспутному драматургу Роберту Грину, который, умирая в нищете и презрении, написал в 1592 г. покаянную книгу «На грош мудрости, купленной за миллион раскаяний», где есть такие слова: «Невесть откуда выскочившая ворона важно щеголяет в наших перьях. Сердце тигра в шкуре актера. Она воображает, что может вымотать из себя белый стих, не хуже вашего, и, будучи только Джоном-фактотумом (комиссионером на поручениях. — Примеч. автора), воображает себя единственным потрясателем сцены всей страны».

Так как Shakespeare означает «потрясающий копьем», то в «потрясателе сцены» увидели, естественно, намек на Шекспира. Это предположение подкреплялось еще выражением: «Сердце тигра в оболочке актера», напоминавшем слова из «Генриха VI»: «Сердце тигра в шкуре женщины».

А с другой стороны, как мог Шекспир в 1592 г. воображать себя единственным потрясателем сцены всей страны, когда в это время им была написана только одна эта пьеса, а его имя появляется впервые лишь в следующем году на обложке «Венеры и Адониса», поэмы, названной автором в предисловии «первенцем» своего творческого воображения?

По выходе книги Грина, ее издателя, драматурга Генри Четла, сразу же обвинили в подлоге, и он в том же году выпустил в оправдание книгу «Сон кроткого сердца», где утверждал, что у него нет подлинной рукописи, а только копия, что почерк оригинала был очень неразборчив и что он даже вычеркнул несколько слишком сильных выражений автора, а в заключение выразил сожаление, что невольно обидел человека, который «в одинаковой степени отличается и скромностью и своим искусством актера», и о «честности» которого, как и об «изящной грации его писаний», с похвалою отзываются все «почтенные люди». Но имени этого человек так и не назвал...

Через шесть лет вышла книга магистра Кембриджского университета Фрэнсиса Мереза «Palladis Tamia» («Сокровище мудрости») — сборник религиозно-философских размышлений, среди которых ни к селу ни к городу вдруг заявляется, что «сладкая, остроумная душа Овидия живет в сладостном, как мед, Шекспире», что «Шекспир — лучший из английских писателей в этих обоих родах (комедии и трагедии) сценических произведений», что, «захоти музы говорить по-английски, они усвоили бы себе тонко отточенную речь Шекспира». И в доказательство приводится список его шести комедий: «Два веронца», «Комедия ошибок», «Бесплодные усилия любви», «Вознагражденные усилия любви», «Сон в летнюю ночь» и «Венецианский купец»; и шести трагедий: «Ричард II», «Ричард III», «Генрих VI», «Король Джон», «Тит Андроник» и «Ромео и Джульетта».

Присутствие этой библиографической вставки среди абстрактных философских рассуждений настолько странно, что сразу же возникает мысль о подделке: одни считают, что автором книги является не Мерез, а другие — как и Сидни Ли, утверждают, вполне логично, что весь этот кусок вставлен в книгу намеренно и с какою-то целью.

Подозрения еще больше нарастают, потому что из всех перечисленных произведений Шекспира только два — «Ричард II» и «Бесплодные усилия любви» — появились за подписью Шекспира. Остальные вышли анонимно или вовсе не выходили в печати. Комедия «Вознагражденные усилия любви» вообще неизвестна, если только автор не подразумевает «Укрощение строптивой», а трагедия «Король Джон» вряд ли принадлежит Шекспиру.

Естественно, возникают резонные вопросы: зачем Мерез (или кто-то другой) сделал эту вставку в «Сокровище мудрости»? Кому и зачем понадобилось «авторизировать» анонимные произведения драматурга?

Не кроется ли разгадка в одновременном появления первых драматических произведений за подписью Шекспира и упомянутой вставки?

Первая пьеса за подписью Шекспира — «Ричард II», где речь идет о низложении этого короля, была намеренно сыграна в день восстании графа Эссекса в 1601 г. против Елизаветы I, а потом упоминалась на его судебном процессе в качестве обвинительного материала. В сговоре с Эссексом числилось до двадцати писателей и поэтов, и королевская тайная полиция сбилась бы с ног в поисках подозреваемого, но в интересах заговорщиков было направить сыщиков на ложный след. И вот в 1597 г. «Ричард II» вышел в свет анонимно, а в следующем — вторым изданием, уже за подписью Уильяма Шекспира, никому не известного автора напечатанной лет за пять до этого поэмы «Венера и Адонис». И в том же, 1598 г., Фрэнсис Мерез, один из сторонников Эссекса, спешит довести до всеобщего сведения, что этот неизвестный Шекспир — на самом деле весьма известный под этим именем писатель, автор одиннадцати других пьес, совершенно невинных в политическом отношении. Таким образом, королеве и ее полиции намекалось, что инкриминируемая автору сцена низложения Ричарда II не скрывает в себе никакого злого умысла, а если они в это все-таки не поверят, то им предлагается искать «лучшего из английских писателей» — никому не известного Шекспира.

Но Елизавета I оказалась менее легковерной, чем будущие биографы Шекспира...