Духовное завещание Шакспера

Духовное завещание «Шекспира» — документ, который мог бы дать богатейший материал о последних днях «поэта», его настроениях, окружающей обстановке, всех условиях его жизни, — буквально шокирует биографов.

За четыре недели до смерти «поэт», в предчувствии близкой кончины, изложил на трех листах «во имя Божье» свою последнюю волю, скрупулезно распределив между своими близким свое имущество и деньги до пенса: дом, мебель, одежду, шпагу и драгоценную чашу. Забытой оказалась только жена, но в последний момент завещатель все же вспоминает и о ней и вписывает между строк: «также я даю и завещаю жене моей мою вторую по качеству кровать с принадлежащей к ней утварью».

Этот «человеческий документ», три века пребывавший в забвении, стоит того, чтобы привести его полностью:

«В двадцать пятый день (января) марта¹, в лето правления государя нашего Иакова, ныне короля Англии и пр., четырнадцатое, в лето правления его в Шотландии сорок девятое, в лето же Господа нашего 1616-е.

Во имя Бога, аминь. Я, Уильям Шакспир (Shackspeare) из Стратфорда-на-Эйвоне, в графстве Уорик, дворянин, будучи в полном здравии и памяти, благодаря Богу, делаю сие мое последнее завещание и изъявляю сию мою последнюю волю следующим образом и в следующей форме, т. е., во-первых, я поручаю душу свою Богу, творцу моему, уповая и истинно веруя, что единственно заслугами Иисуса Христа, спасителя моего, я могу стать причастником жизни вечной, тело же свое я поручаю земле, из которой оно сотворено. Также я даю и завещаю (сыну и) дочери моей Джудит сто пятьдесят фунтов стерлингов законной английской монетой, которые должны быть выплачены ей следующим образом и в следующей форме, т. е. сто фунт. ст. в уплату ее брачной доли в течение одного года после моей смерти с процентами в размере двух шиллингов на фунт, ст., которые должны быть выплачиваемы до тех пор, пока упомянутые 100 фунт. ст. не будут выплачены ей после моей смерти, остальные же 50 фунт. ст. из поименованной суммы должны быть выплачены ей после того, как она выдаст или даст такое достаточное обеспечение, какое душеприказчики сего моего завещания пожелают, в том, что она сдаст или подарит все ее имущество и все права, которые перейдут к ней по наследству или поступят в ее пользу после моей смерти, или которые она имеет теперь, на один арендный участок с принадлежностями, лежащий и находящийся в Стратфорде, на поименованном Эйвоне, в вышеназванном графстве Уорик, участок, который является долей или владением поместья Роуингтон, моей дочери Сьюзен Холл и ее наследникам навсегда. Также я даю и завещаю упомянутой дочери моей Джудит сто пятьдесят фунт. ст. еще, если она или какой-нибудь потомок ее будет жив по истечении трех лет, непосредственно следующих за днем подписания сего моего завещания; причем в течение упомянутых трех лет мои душеприказчики обязаны выплачивать ей проценты со дня моей смерти в вышепоименованном размере; буде же она умрет в течение помянутого срока без потомства, моя воля такова: я даю и завещаю сто фунт. ст. из только что упомянутой суммы моей племяннице Елизавете Холл, и 50 фунт, ст. должны быть удержаны моими душеприказчиками в течение жизни сестры моей Джоан Харт, доходы же и проценты с упомянутых 50 фунт. ст. должны быть выплачиваемы упомянутой сестре моей Джоан, после же ее смерти поименованные 50 фунт. ст. должны остаться за детьми упомянутой сестры моей и должны быть разделены поровну между ними; если же упомянутая дочь моя Джудит будет жива по истечении поименованных 3 лет или будет жив кто-нибудь из ее потомков, то моя воля такова, и я предназначаю и завещаю упомянутые 150 фунт. ст., которые должны быть отложены моими душеприказчиками и попечителями ради большей выгоды ее и ее потомков; капитал не должен быть выплачен ей, покуда она будет замужем и под властью мужа (моими душеприказчиками и попечителями); но моя воля такова, что ей ежегодно должны быть выплачиваемы проценты в течение ее жизни, после же смерти ее упомянутые капитал и проценты должны быть выплачены ее детям, если у нее будут таковые, если же нет, то ее душеприказчикам или уполномоченным, если она будет жива упомянутый срок после моей смерти. Если супруг, за которым она будет замужем, по истечении поименованных 3 лет или в какое-нибудь другое время после сего в достаточной мере обеспечит ее и ее потомков землями, соответствующими доле, предоставленной в ее пользу настоящим завещанием, и это будет признано моими душеприказчиками и попечителями, то моя воля такова, что упомянутые 150 фунт. ст. должны быть уплачены упомянутому супругу, давшему такое обеспечение, для его личного пользования. Также я даю и завещаю упомянутой сестре моей Иоганне 20 фунт. ст. и все мое носильное платье, которые должны быть выплачены и выданы ей в течение одного года после моей смерти; и я завещаю и предназначаю ей дом со службами в Стратфорде, в котором она живет, пожизненно, под условием уплаты ею ежегодной ренты в 12 пенсов. Также я даю и завещаю трем сыновьям ее, Уильяму Харту,... Харту и Майклу Харту, по пяти фунт. ст. каждому, которые должны быть выплачены в течение одного года после моей смерти (деньги сии должны быть отложены для нее в течение одного года после моей смерти моими душеприказчиками по совету и по указанию моих попечителей, ради большей выгоды ее, до ее замужества, а затем упомянутые деньги с процентами на них должны выплатить ей). Также я даю и завещаю (ей) поименованной Елисавете Холл всю мою посуду за исключением моей широкой серебряной позолоченной чашки, которую я теперь имею в день написания настоящего моего завещания. Также я даю и завещаю бедным поименованного Стратфорда 10 фунт. ст.; г-ну Томасу Комбу — мою саблю; Томасу Расселу, эсквайру, — пять фунт. ст. и Фрэнсису Коллинсу, из города Уорик, в графстве Уорик, дворянину, — 13 фунт. ст. 6 шилл. 8 пенс., которые должны быть выплачены в течение одного года после моей смерти. Также я даю и завещаю (г-ну Ричарду Тейлеру старшему) Хамнету Садлеру 26 шилл. 8 пенс, на покупку ему кольца; Уильяму Рейнольдсу, дворянину, — 26 шилл. 8 пенс. на покупку ему кольца; крестнику моему, Уильяму Уокеру — 20 шилл. золотом; Антонию Нэшу, дворянину, — 26 шилл. 8 пенс., и г-ну Джону Нэшу — 26 шилл. 8 пенс, (золотом); товарищам моим: Джону Хемингу, Ричарду Бербеджу и Генриху Конделу по 26 шилл. 8 пенс. каждому на покупку им колец. Также я даю, завещаю и предназначаю дочери моей Сьюзен Холл, дабы она лучше могла выполнить настоящее мое завещание и для приведения его в исполнение, всю ту главную усадьбу, или дом со службами, в вышеупомянутом Стратфорде, называемую Новым Местом, где я ныне живу, и две усадьбы, или два дома со службами, расположенные, лежащие и находящиеся на улице Генли в вышеупомянутом городе Стратфорде; и все мои сараи, конюшни, фруктовые сады, сады, земли, дома и все какие бы то ни было унаследованные мною имущества, расположенные, лежащие и находящиеся, или которыми я буду владеть, которые я получу или которые я предполагаю получить, или приобресть в городах, селах, деревнях, полях и землях в Стратфорде-на-Эйвоне, в Старом Стратфорде, Бишоптоне или Уэлькомбе, или в любом из городов, сел, деревень в вышеназванном графстве Уорик. Также всю ту усадьбу или дом со службами, в котором проживает некий Джон Робинсон, расположенный, лежащий и находящийся в Блэкфрайрсе в Лондоне близ Уордроба; все мои другие земли, наемные дома и какие бы то ни было унаследованные мною имущества, упомянутые поместья все в совокупности и каждое в отдельности с их принадлежностями я завещаю поименованной Сьюзен Холл во владение на срок пожизненный, после же смерти ее я завещаю помянутые только что имущества первому законному сыну ее и законным наследникам мужского пола упомянутого первого сына ее; за неимением же такового потомка — второму законному сыну ее и законным наследникам мужского пола упомянутого второго сына ее; за неимением же таковых наследников — третьему законному сыну поименованной Сьюзен и законным наследникам мужского пола упомянутого третьего сына ее; а за неимением такового потомства — упомянутому выше имуществу быть и оставаться за четвертым (сыном), пятым, шестым и седьмым законными сыновьями ее в последовательном порядке и за наследниками мужского пола упомянутых 4-го, 5-го, 6-го и 7-го законных сыновей ее таким образом, каким выше был ограничен способ перехода упомянутого имущества к первому, второму и третьему сыновьям ее и их наследникам мужского пола, а за неимением такого потомства, поименованным поместьям быть и оставаться за упомянутой племянницей моей Холл и за законными наследниками ее мужского пола; а за неимением такого потомства, — за дочерью моею Джудит и за законными наследниками ее мужского пола; за неимением же такого потомства, — прямым наследникам моим, упомянутого Уилма Шакспира (Wilm Shackspeare) навсегда. Также я даю и завещаю жене моей мою вторую по качеству кровать с принадлежащей к ней утварью. Также я даю и завещаю поименованной дочери моей Джудит мою широкую серебряную позолоченную чашку. Все прочее недвижимое мое имущество, мою собственность, арендуемые мною имущества, посуду, драгоценные каменья и какое бы то ни было движимое имущество по уплате моих долгов и уплате завещанного мною имущества и по израсходованию денег на мои похороны я даю, предназначаю и завещаю моему зятю Джону Холлу, дворянину, и дочери моей Сусанне, супруге его, которым я повелеваю быть, и которых я назначаю душеприказчиками сего моего последнего завещания. И я прошу и назначаю упомянутого Томаса Рассела, эсквайра, и дворянина Фрэнсиса Коллинза быть попечителями сего и уничтожаю все прежние завещания и объявляю, что сия есть моя последняя воля и последнее мое завещание. Во свидетельство сего я приложил к сему мою (печать) руку числа и года вышеозначенного».

И люди верили, что это — последняя воля поэта!

Любопытная деталь: мелочно распределив имущество вплоть до седьмого внука, завещатель вспомнил о собственной жене только в последний момент и отписал в ее пользу «вторую по качеству кровать».

Об этой второй кровати существует обширная литература, где шекспироведы изощряются в догадках, — был ли Шекспир в неладах со своею женой и нарочно обошел ее наследством, чтобы посмеяться над ней, или же ей и так по закону доставалась треть имущества мужа, а вторая по качеству кровать, — та, на которой спали супруги и освященная воспоминаниями, а лучшая-де предназначалась для гостей, и потому-де этот предсмертный подарок — не более чем прощальный сентиментальный сувенир.

Как же могло случиться, что в подробном завещании поэта ни единым словом не упоминается о судьбе тридцати шести драм, поэм и сонетов, о расчетах с издателями и книгопродавцами, о праве на дальнейшие издания? Как случилось, что в завещание попала чашка, но не упоминаются книги, хотя в то время они стоили дорого, а у Шекспира, судя по его произведениям, под рукой были многие классические произведения? Правда, на последний вопрос ответ уже имеется: в доме умершего в Стратфорде Шакспера не было книг, и его жена и дети не умели читать.

Обратим внимание на правописание имени в самом тексте завещания, которое начинается — после обычной датировки на латинском языке — по традиции:

Во имя Бога, аминь. Я, Уильям Шакспир из Стратфорда ит. д.

Написано определенно, Shackspeare. Никакого «е» после «к» нет, но зато имеется «с» перед «к». Биографы очень просто обходили это затруднение, когда перепечатывали духовное завещание: исправляли Shakespeare на Shackspeare.

Подпись завещателя имеется на всех трех листах, чего совершенно не требовалось, но на каждом листе по-разному: 1) William Shakspere (в две строки); 2) Willm Shaksper и 3) William Shakspere. Вторая подпись странно сокращена, и ни разу имя не написано так, как оно стоит в начале завещания, или как писалось имя Шекспира-поэта.

Все три подписи сделаны явно одной и той же рукой, но, очевидно, непривычной к письму и исписавшей тысячи листов бумаги: иначе эта рука не выписывала бы так по-разному все три «w» и особенно «s» и «h» во второй и третьей подписях.

Чья же это рука?

Под завещанием имеется пять подписей: нотариуса фра Коллинза и четырех свидетелей из местных стратфордских обывателей:

Фра Коллинз,
Юлиус Шоу,
Джон Робинсон,
Хамнет Садлер,
Роберт Уотткотт.

Все подписи сделаны тем же человеком, который составил и текст завещания — нотариусом Коллинзом. Он подписался и за всех четырех неграмотных свидетелей — обычное явление в тогдашнем Стратфорде.

Этой же рукою нотариуса фра Коллинза сделаны подписи завещателя на двух первых листах и под завещанием: «Мною: Уильям Шакспир».

А последние слова самого текста весьма недвусмысленно гласят:

«Во свидетельство сего я приложил к сему мою (печать) руку числа и года вышеозначенного».

Написанное сперва слово «печать» было зачеркнуто, и над ним надписано «руку». Завещатель мог только приложить печать, если бы она у него оказалась, или «руку». Но имя его подписано по его поручению нотариусом.

Под завещанием, слева, над другими подписями видна удлиненная точка. Эта точка слишком отчетливо бросается в глаза даже на уменьшенной репродукции. Не заметить ее мог только тот, кто пробежал, не задумываясь, последние строки завещания, кто не присматривался к почерку и написанию имени, — одним словом, тот, у кого не могло возникнуть даже тени сомнения в том, что пред ним завещание самого «Владыки языка».

Примечания

1. Вычеркнутое в завещании взято в скобки, вписанное — напечатано курсивом.