4. Тайные дети королевы-девственницы

Четыреста лет минуло с тех пор, как отошла в мир иной королева Англии Елизавета I Тюдор. В истории, писавшейся уже после ее смерти и уже людьми, которые имели свое представление о должном оставаться в истории, она обрела облик королевы-девственницы. Имевшей множество фаворитов, но так и не вышедшей замуж, не нашедшей себе достойной пары, чтобы продолжить династию Тюдоров. Она была последней представительницей этого славного рода, который сыграл колоссальную роль в возрастании независимости и могущества Англии.

После нее на английском троне уже восседали Стюарты. Те самые, против которых она так яростно боролась.

Но почему же королева пренебрегла заботой о продолжении рода?

Мы знаем, что могущественный король Испании Филипп долго добивался ее руки, но так и не смог пленить сердце свояченицы. Мы знаем, что были и другие претенденты, которые подходили по всем параметрам для того, чтобы думать о потомстве... Даже царь дикой Московии Иван Васильевич Грозный проявлял брачный интерес к англичанке.

Последняя из Тюдоров осталась непреклонна.

Но означает ли это, что королева действительно в продолжение всей жизни оставалась девственницей? Или эта формулировка означала всего-навсего официальное мнение римской власти? Завуалированный отказ считать ее детей законными? Ведь католическая церковь не признавала за Елизаветой права даже занимать трон — не то что иметь наследников. Герб и титул после смерти Марии Тюдор взяла себе в качестве официальных символов власти Мария Стюарт, злостная заговорщица...

Елизавета вплоть до казни соперницы не признавала за ней права наследовать английский трон, однако не возражала, если трон унаследует шотландский король Яков, сын Марии. И он его унаследовал...

В некоторых источниках указывается, что Елизавета умерла, не оставив завещания о наследнике. При этом большинство исследователей считают, что политическую дальновидность проявила не королева, а ее вернейший друг и глава контрразведки Роберт Сесил, за некоторое время до смерти своей повелительницы вступивший в тайные переговоры с Яковом... Он и возвел на опустевший английский трон сына Марии Стюарт.

В логическое противоречие с этими рассуждениями приходят некоторые факты.

По инициативе королевы парламент принял постановление, в соответствии с которым наследовать трон мог только ее отпрыск — «легитимный».

Так, значит, у нее был отпрыск или даже не один? Так, значит, она не оставалась девственницей? Не пренебрегала династическими заботами? Рожала детей? Состояла в браке? Причем «легитимном»?

Однако через некоторое время королева потребовала у парламента заменить слово «легитимный» на «природный». Парламент согласился и на это!

Не означает ли это, что понятие «легитимный» в ее представлении было не совсем полноценным?

Как мы знаем, королева отказалась выйти замуж за претендентов, которых бы признала католическая церковь. Впрочем, и на еретичке, отлученной от церкви, и жениться-то было опасно. Ведь она была правительницей незаконной!

Сохранились указания современников на то, что Елизавета была замужем за графом Лейстером, Робертом Дадли. Утверждается даже, что они венчались дважды — один раз в Тауэре каким-то пришлым монахом, — когда были брошены в заточение Марией Тюдор по обвинению в государственной измене.

А второй раз — уже в 1560 году, вскоре после коронования Елизаветы. Брачная церемония в присутствии свидетелей состоялась в имении Пембруков.

И существуют указания на то, что в этом браке, не признанном Ватиканом, супружеская пара имела детей. Так что не случайно Елизавета требовала от парламента внесения поправок в формулировки — видимо, надеялась, что со временем «природных» (незаконных с точки зрения Рима) детей удастся-таки сделать легитимными наследниками... Но судьба распорядилась иначе.

Напомним, что в елизаветинское время еще не был предрешен исход грандиозной схватки Реформации и Контрреформации. Елизавете выстоять и добиться своего не удалось — слишком коротка одна человеческая жизнь. Но зато она сделала все, чтобы спасти своих родных детей.

Существует свидетельство Генри Хокинса, датированное 1581 годом, о том, что у Елизаветы было пятеро детей — четыре мальчика и одна девочка. Разные исследователи к детям королевы причисляют Филипа Сидни, Фрэнсиса Бэкона, Кристофера Марло, графа Эссекса. Эссекс был казнен в 1601 году.

Существуют и портреты, на которых изображена королева с детьми.

В Британском музее хранится портрет Николаса Хилиарда (1547—1619) «Королева с сыном» — считается, что с Фрэнсисом Бэконом.

Существует и портрет кисти голландского художника Де Леррея, на котором изображена королева с двумя детьми. Один ребенок держит кормило — символ Орфея и Афины. Другой держит перо, символизирующее мученичество. Исследователи считают, что это Бэкон и Эссекс.

Но у этой голландской картины есть секрет. Внимательный зритель, вглядывающийся в изображение, видит на заднем фоне, в тени еще одного ребенка, третьего... Нет, он не мертв — атрибуты смерти отсутствуют...

Заметим, картины писались современниками Елизаветы и Шекспира...

Но какова же судьба этих детей? Были ли они теми, кого называют исследователи?

Когда-нибудь будущие историки напишут великолепный роман о жизни и любви этой удивительной женщины, Елизаветы Английской. Смуглой красавицы, умницы, великолепного политика и талантливого поэта... Мудрого государственного деятеля, который смог не только четыре десятилетия удерживать власть в стране, окруженной врагами, но и усилить эту страну, укрепить ее могущество... Женщины, которая была не только блистательной королевой, но и любящей и заботливой матерью. Сумевшей выстроить будущее так, что оно защитило ее детей даже после ее смерти.

Мы же ограничимся кратким очерком, в котором попытаемся показать всю сложность положения этой женщины и ее детей.

У английского короля Генриха VIII было несколько детей от шести жен. Однако только трое из них побывали на английском троне после смерти монарха.

Сначала на троне оказался Эдуард VI — он взошел на престол (1547) десятилетним мальчиком, и через шесть лет умер (от наследственного сифилиса). Он был сыном третьей жены Генриха. Живых сыновей Генриха более не осталось.

Почти сразу трон захватила Мария Тюдор (1553), дочь от первого законного брака Генриха, признанного католической церковью. Она была замужем за испанским принцем Филиппом (король Испании с 1556 г.). Супруги являлись правоверными католиками и развернули в Англии настоящую бойню протестантов — исследователи говорят, что в правление Марии Тюдор триста человек, принадлежащих к верхушке англиканской церкви, были казнены. Повешены и даже сожжены. Ее брак (на протяжении 14 лет) так и остался бездетным. К тому же фигура Филиппа была в Англии так непопулярна, что он не был даже коронован, а так и остался консортом при своей жене.

В 1553 году, когда Мария взошла на трон, Елизавете было двадцать лет. Отношения между сводными сестрами не выглядели враждебными. Может быть, еще и потому, что Мария прекрасно знала, что мать Елизаветы (вторая жена Генриха) Анна Болейн, хоть и была коронована англиканской церковью как правящая королева, однако брак этот не признавался Ватиканом, поскольку не был узаконен предшествующий ему развод с Катериной Арагонской, первой женой английского монарха.

Некоторые трения между сводными сестрами возникали лишь на религиозной почве — ведь Елизавета не собиралась становиться истинной католичкой! Совместные мессы были невозможны!

К тому времени Елизавета уже была давно и тайно влюблена в Роберта Дадли, красавца и умницу, которого впервые увидела в восьмилетием возрасте, когда он в качестве учителя приходил к ее сводному братишке Эдуарду... Эта любовь уже дала и свой плод — в 1550 году родился у любовников сын... Это было еще до восшествия на престол Марии, во время правления Эдуарда, и грех удалось скрыть — мальчик был помещен в хорошее семейство и рос в достойной обстановке... Мы думаем, что имя ему дал крестный отец, король Эдуард, — назвали мальчика Эдуард. Впоследствии он стал, как и полагается в таких случаях, одним из «детей государства». Не сомневаемся, что наш внимательный читатель уже догадался, что это был будущий Эдуард де Вер, граф Оксфорд.

Однако в 1553 году, когда в Англию с женой-королевой приехал Филипп, тайна незаконной связи Елизаветы и Дадли известна им не была. Разумеется, их видели вместе и, может быть, подозревали об их любовной связи, но самой Марии это было бы на руку. Может быть, она бы и оформила официально брак сводной сестры с возлюбленным, если бы... Если бы на принцессу Елизавету не положил глаз сам король-консорт Англии, принц Испании Филипп.

Филипп к тому времени уже почти десять лет ждал наследника от Марии, но она оказалась бездетной, и, видимо, король подумывал о том, чтобы с ней развестись... Правда, у него уже к тому времени был сын Карлос — от первого брака с кузиной Марией Португальской (умершей после родов), — но ребенок был один, а это в династических планах всегда опасно. Кроме того, принц Карлос имел слабое здоровье (считается, что в 1568 году он умер 23-летним при странных обстоятельствах).

Жениться на очаровательной молодой сестре супруги, которая, возможно, даст законного наследника (а может, и не одного), и решить политические и религиозные разногласия в пользу общих интересов, было и дальновидно и разумно.

Филипп, очевидно, начал домогаться благосклонности Елизаветы.

Что было ей делать? Судьба ее висела на волоске! Прав на престол она не имела — потому что мать ее была непризнанной королевой Англии, вдобавок казненной якобы за измену королю. С другой стороны, в случае смерти Марии трон оказывался так близко, а власть и авторитет Филиппа так велики, что можно было бы обойти и это препятствие...

Думаем, мы не ошибемся, если станем утверждать, что эти и подобные этим соображения проносились в голове Елизаветы и ее возлюбленного Дадли. Не будем упускать из виду, что оба любовника были щедро одарены госпожой природой — именно государственным мышлением. И обладали способностью создавать и разыгрывать сложнейшие политические комбинации — подтверждением чему является вся их дальнейшая жизнь.

Находясь где-нибудь в тайном уголке, обсуждали молодые любовники свой первый грандиозный заговор. Вот его суть.

Елизавета убеждает безумно влюбленного в нее Филиппа, что воспылала ответной страстью. Филипп обещает добиться развода с бездетной Марией и жениться на дочери Анны Болейн. «Скоро я стану королем Испании, а ты королевой Испании», — соблазняет девушку принц Филипп, который, действительно, через три года, в 1556 году наденет корону испанского короля. «Папа Римский будет против» — притворно горюет она. «Папа Римский, если Англия перейдет под скипетр Испании и вернется к истинному католичеству, грех Анны Болейн простит», — убеждает ее Филипп.

Так оно, вероятно, и было.

Любовники-заговорщики выстраивают план дальше. Елизавета вступает в законный брак с Филиппом. Рим признает легитимность Елизаветы. Далее — Филипп устраняется. Можно с ним развестись, можно его отравить. Но вдова Елизавета остается уже «легитимной», коронованной королевой! И дети ее на троне, кто бы ни был их отцом, — тоже будут легитимными! Что и требовалось!

План выглядит на первый взгляд великолепным и легко осуществимым. Не считается большим препятствием и требование Филиппа получить, так сказать, залог любви.

Знал ли он в ту минуту, что этот залог станет залогом в полном смысле этого слова?

Елизавета с согласия своего возлюбленного Дадли вступает в интимную связь с королем Филиппом.

Однако и жена Филиппа, Мария Тюдор, не дремлет — она, видимо, весьма проницательно угадала замыслы младшей сводной сестры и не замедлила бросить ее с многомудрым любовником в Тауэр.

Но запланированный заговор уже начал катиться по уготованной ему колее.

Мария настаивала на том, что Елизавета и Дадли замыслили свергнуть ее с трона. Филипп успокаивал подозрительность жены. Просил выпустить невинную из тюрьмы. Видимо, он быстро узнал, что заговорщица беременна и готовится родить ему наследника.

Что это значит для мужчины (и короля особенно!) после десятилетнего бездетного брака, объяснять лишний раз не надо.

При этом Филипп не мог об этом открыто сказать своей жене — тем более что велось следствие по делу о заговорщиках. Для того чтобы спасти свою будущую жену и будущего наследника, ему нужно было доказать свою непричастность к беременности Елизаветы. Это можно было сделать при одном условии, если будет официальное признание Дадли и его сокамерницы в Тауэре, что они в темнице предавались прелюбодеяниям и даже тайно обвенчались с помощью какого-то пришлого монаха. Не исключено, что монаха этого Филипп и прислал. Любовникам пришлось согласиться на этот ход.

Таким образом, эту схватку Мария Тюдор выиграла. Следствие было прекращено, Елизавета объявлена невиновной в заговоре и выпущена под домашний арест.

Перевозил ее сам король Филипп. Он же, когда Елизавета разрешилась от бремени, приехал на крестины мальчика и дал ему свое имя. Было это в 1554 году. Помещенный в семью Генри Сидни, мальчик вырос и стал известен под именем Филипа Сидни.

То есть королева Мария Тюдор, знавшая о внебрачном отпрыске любвеобильной сестрицы, убедилась, что ребенок помещен к родственникам Дадли, — косвенное признание его отцовства. Воспитывать сына Дадли взялась его сестра, которая и была женой Генри Сидни.

Правоверный католик и крупный политический деятель, король Испании, Нидерландов, Неаполитанского королевства, Сицилии и Сардинии, видимо, имел свои представления о тех пределах, до которых можно грешить.

Вступить в незаконную связь с сестрой жены было простительно. Добиваться у Рима потом признания «легитимности» развода и нового брака — приемлемо. Но убить законную жену, хотя и бездетную, отравить ее или казнить за вымышленную измену — нет! Тем более что у Рима могли возникнуть подозрения — ведь Мария Тюдор и подозревала заговор...

Видимо, король Филипп решил дождаться естественной смерти своей супруги. Тем более что Елизавета была молода и могла потерпеть еще несколько лет.

Но за эти несколько лет, видимо, что-то изменилось в планах Елизаветы. Ведь Филипп так и не стал добиваться развода с Марией. После рождения ребенка (Филипа Сидни) прошло два года в напрасном ожидании. В 1556 году Филипп стал королем Испании. И опять он не торопился расторгнуть постылый брак. После смерти Марии в 1558 году при английском дворе верх взяла антикатолическая партия, которая, видимо, и возвела на трон дочь Анны Болейн, как последнюю из Тюдоров. Филипп, видимо, не возражал, ибо он предполагал, что Елизавета и так будет заинтересована в браке с ним, чтобы «легитимизировать» свое положение и положение уже растущего в семье Сидни их сына Филипа. Королю Испании пришлось уехать на Пиренеи и добиваться издалека руки и сердца матери своего незаконного сына.

Напомним нашим читателям, что это была эпоха Тридентского собора, когда по всем фронтам развернулось наступление Контрреформации и, видимо, рассчитывать на милосердие папы не приходилось.

Но у короля Испании Филиппа были одни замыслы, а у Елизаветы с любовником Дадли — другие.

Оказавшись на престоле, Елизавета в 1560 году зарегистрировала свой брак с Дадли, за четыре месяца до рождения сына — если этим сыном считать Фрэнсиса Бэкона, родившегося в 1561 году. Брачная церемония, как мы уже говорили, проходила в имении Пембруков. Таким образом, англиканская церковь освятила этот брак, но ведь сама англиканская церковь не была признана Ватиканом! И Елизавета с Дадли не могли не отдавать себе отчета в том, что с точки зрения Рима их брак является фикцией и их дети — незаконными. Дети от этого брака не имели права занимать английский престол и не могли вступать в браки с католическими отпрысками европейских династий.

Так что положение Фрэнсиса, третьего сына Елизаветы, в этом смысле было даже хуже, чем положение Филипа... С одной стороны, он мог открыто жить в королевском дворце и с точки зрения англиканского духовенства был «легитимным» продолжателем линии Тюдоров.

С другой стороны, именно это обстоятельство должно было более всего взбесить испанского короля Филиппа. Он убедился в лицемерии и коварстве бывшей любовницы. Заманившей его в ловушку! У нее в заложниках оказался его сын (Филип Сидни), который мог бы по праву претендовать на престол и найти себе блестящую партию в лице невесты королевской крови из какой-нибудь добропорядочной европейской династии.

Но сын этот прозябал в безвестности, а упорная Елизавета делала все, чтобы обеспечить королевские права для своего ребенка, рожденного в браке с Дадли! Для своего Фрэнсиса!

Было лишь два выхода. Заставить Елизавету вступить-таки в брак с ним, испанским королем! И король вновь и вновь делал предложения своевольной дочери Анны Болейн, неизменно получая отказ.

Можно было бы и устранить (отравить? убить?) ее сына Фрэнсиса. Но где гарантия, что Дадли и его жена не произведут на свет еще несколько отпрысков?

Сохранились сведения о том, что Елизавета вместе с Дадли даже впоследствии устроили совместную тайную встречу с королем Испании на корабле. Дадли обещал вернуть Англию в лоно католической церкви, если Филипп уговорит Папу Римского и согласится сам признать существующее положение дел законным и обеспечить права престолонаследия за детьми Елизаветы и Дадли.

Тем более что и судьба внебрачного сына самого короля (Филипа Сидни) была уже к тому времени устроена. Он, побывав у отца в 1576 году, пошел по духовной линии, жил в Ватикане, занимал хороший пост и имел перспективу вырасти в главного католического иерарха. (Как мы помним, уже в 1581 году он был «блюстителем народа Римского»!)

Но король Филипп, разумеется, ни при каких условиях не мог согласиться на узаконивание преступной четы — это ведь означало бы окончательное попустительство англиканству и открывало широкие возможности для других еретиков ступать на путь аналогичного шантажа. Кроме того, это означало бы косвенное признание пересмотра итогов войны Алой и Белой розы.

Здесь мы должны сделать небольшое отступление исторического плана, чтобы напомнить нашим читателям, что Генрих VII Тюдор (дальний родственник Ланкастеров, Алой розы) укрепился на троне, формально объединив две враждующие партии браком на Елизавете (из Йорков, Белой розы). Этот брак, как начало новой династии, был признан Ватиканом. И Генрих VIII женился на Екатерине Арагонской, дочь от которой Мария была «легитимной» королевой до Елизаветы...

Но то, что казалось нормальным укрепляющейся династии Тюдоров—Ланкастеров, видимо, не казалось таковым Йоркам — и скрытая борьба за обладание троном продолжалась. Анна Болейн, вторая жена Генриха, добивавшаяся развода короля с Екатериной, видимо, была ставленницей Йорков. Лагерь потерпевших поражение в войне Алой и Белой розы перешел к методам ведения «партизанской» войны — борьбы под ковром, заговоров и интриг... Он искал способ вернуть на трон Йорков хотя бы «генетически». Анна Болейн, дочь которой официально считалась представительницей Тюдоров, на самом деле зачата была одним из Йорков — историки сходятся во мнении относительно того, что дочь Анны Болейн Елизавета «генетически» не была дочерью Генриха. Об этом говорят не только сроки рождения Елизаветы, но также и то обстоятельство, что Елизавета — единственная, которая не унаследовала «фирменное» тюдоровское заболевание — сифилис. Следующие беременности Анны Болейн (три) были неудачными именно потому, что физическая связь с мужем сказалась и на их уже общем потомстве.

Таким образом, оказавшись на троне, Елизавета Английская в своем лице вернула к власти Йорков. К этой же ветви принадлежал и Дадли, граф Лейстер, эрл Темпла, представитель древнейшей англосаксонской династии. Разумеется, они добивались любыми способами закрепления на троне своего потомства — потомства Йорков (Белой розы).

В то же время оба, находясь в двойном вражеском кольце, — внутреннем, ланкастерском, и внешнем, католическом, вынуждены были соблюдать вытекающие из их шаткого положения предосторожности. Они должны были предусматривать все варианты развития событий, в том числе и временное отступление, при котором становилось важным физическое сохранение их потомства, чтобы род (коронованный хотя бы по-англикански) не прервался.

Первый их внебрачный сын Эдуард (кстати, родовое тронное имя Йорков) рос под именем Эдуарда де Вера, графа Оксфорда.

Второй Сын Елизаветы (ее залог, заложник и козырной туз), повзрослев, занимался дипломатией, якобы воевал в Нидерландах против войск собственного отца, испанского короля Филиппа. Об этом трезвонил по всему Лондону начальник английского контингента в Нидерландах... Роберт Дадли. Было там и еще одно прикрытие — военный губернатор английских портов в Нидерландах... — «брат» Филипа Сидни, Роберт Сидни.

На самом деле, утверждаем мы, Филип Сидни в это время делал карьеру по духовной линии. Он занимал хороший пост в «администрации» францисканского ордена, находящейся в Риме. Поэтому когда находятся свидетели того, что «шпионы» Елизаветы пробирались даже к святейшему престолу, то мы должны помнить о Филипе, который проявил недюжинные литературные способности и стал известен как теоретик и практик латинской поэзии под именем Гораций. Не исключено, что в планы Елизаветы и Дадли (неизвестные королю Филиппу) входило продвижение сына испанского короля на самую вершину Ватикана... Если б он смог заполучить папскую тиару, то прощение дочери Анны Болейн, матери папы, было бы более вероятным... Оно пришло бы помимо Филиппа испанского, который сам или в лице своих потомков вряд ли бы стал оспаривать решение Рима.