Флейта — человек

Напомним слова Гамлета, сказанные Горацио перед началом «Мышеловки»:

...благословен,
Чьи кровь и разум так отрадно слиты,
Что он не дудка в пальцах у Фортуны,
На нем играющей...

(III, 2)

Образ «человека», способного не быть «дудкой» (pipe) «в пальцах у Фортуны, на нем играющей», оказывается в буквальном смысле «сценарием» эпизода с флейтой, который Гамлет «разыгрывает» с Розенкранцем и Гильденстерном после «Мышеловки».

«Флейта» (pipe) — т. е. в оригинале речь идет о той же самой дудке, как и в разговоре с Горацио, а не о разных инструментах, как можно ошибочно заключить из поэтического перевода Лозинского.

Итак, в беседе Гамлета с Розенкранцем и Гильденстерном флейта сначала появляется на сцене в качестве обычного музыкального инструмента, и не более того.

Гамлет

А, флейты! Дайте-ка мне одну...
и далее — Гильденстерну:
Не сыграете ли вы на этой дудке?

Гильденстерн

Мой принц, я не умею.

Гамлет

Я вас прошу.

Гильденстерн

Поверьте мне, я не умею.

Гамлет

Я вас умоляю.

Гильденстерн

Я и держать ее не умею, мой принц.

И вдруг неспособность играть на таком «простом» инструменте, как «дудка» (pipe), оказывается обратной метафорой тщетной попытки играть на струнах души человеческой.

Гамлет

Вот видите, что за негодную вещь вы из меня делаете? На мне вы готовы играть; вам кажется, что мои лады вы знаете; вы хотели бы исторгнуть сердце моей тайны; вы хотели бы испытать от самой низкой моей ноты до самой вершины моего звука; а вот в этом маленьком снаряде — много музыки, отличный голос; однако вы не можете сделать так, чтобы он заговорил. Черт возьми, или, по-вашему, на мне легче играть, чем на дудке? Назовите меня каким угодно инструментом, — вы хоть и можете меня терзать, но играть на мне не можете.

(III, 2)

Лады флейты превращаются в струны души Гамлета. Флейта на наших глазах оказывается обратной метафорой человека. «Дудка» сначала появляется как просто метафора, затем — как обычный музыкальный инструмент и, наконец, становится в полном смысле тем, что мы называем обратной метафорой, — тропом, соединяющим поэтический образ и драматическое действие.