1.5. Интерпретация фактов. Был ли актер Шекспир Шакспером?

Еще одно утверждение, лукаво сформулированное как вопрос и переформулированное в наших антиомонимистических терминах: Почему актер Шекспир был Шакспером из Стратфорда? Что ж, посмотрим, как стратфордианцы отвечают и на этот вопрос, не потому, что ответ на него так уж важен. Просто мы хотим показать, какие еще существуют документальные свидетельства о жизни Шакспера.

3a. In or around 1568, John Shakespeare applied to the Heralds' College for a coat of arms, but he fell on hard times and let the application lapse. In October of 1596, following the success of his son, John Shakespeare of Stratford upon Avon applied again for a coat of arms, which was granted sometime before 1599. Thereafter he and his sons were entitled to put «gentleman» after their name, and it often appears when William Shakespeare's name is recorded in legal documents after 1599. This title was reserved for those of the gentility who were

below knights but who had been granted the right to bear arms. That John's son, William, initiated the application is probable. Shakespeare was a product of the Elizabethan era, and he accepted the social order as it was and was ambitious to rise.

Джон Шакспер, отец Уильяма Шакспера, примерно в 1568 году обратился в Коллегию по Геральдике с прошением о гербе, но для него настали трудные времена, и обращение успеха не имело. В октябре 1596 года Джон Шакспер из Стратфорда на Эйвоне, вдохновленный достижениями своего сына, возобновил прошение о гербе, которое было удовлетворено не позднее 1599 года. После этого он и его сын получили право ставить рядом со своим именем титул «джентльмен», и последний часто появлялся, когда имя Уильяма Шекспира писалось на юридических документах после 1599 года.

Этот титул закреплялся за теми благородными гражданами, которые были ниже рыцарского звания, но все же имели собственный герб. То, что сын Джона Уильям был инициатором этого прошения о гербе, вполне вероятно. Шекспир был продуктом Елизаветинской эпохи, принимал тот общественный порядок, который имел место, и не был лишен амбиций подняться по социальной лестнице.

Итак, до рыцарского звания Шаксперы не дотянули, но герб с девизом получили. Так что теперь они были «Не без права» (таков девиз герба!). Второй раз, возможно, хлопотал и Уильям Шакспер. А возможно, и не он хлопотал.

Каким образом вся эта история доказывает, что актер Шакспер был Шакспером из Стратфорда, понять трудно. Зато легко понять, как порой добываются факты. Полужирным выделен текст, явно ни на каких документах не основанный, а просто подшитый к делу как нечто само собой разумеющееся. Так можно писать роман, даже научнопопулярную биографию, но плоды своих фантазий и домыслов, ни на чем не основанных, ставить в один ряд с исходными фактическими данными, базовыми свидетельствами, которые документально подтверждены, — это, мягко говоря, не слишком принятый в науке метод.

3b. In 1602, Peter Brooke, the York Herald, accused Sir William Dethick, the Garter King-of-Arms, of elevating base persons to the gentry. Brooke drew up a list of 23 persons whom he claimed were not entitled to bear arms. Number four on the list was Shakespeare. Brooke included a sketch of the Shakespeare arms, captioned «Shakespear ye Player by Garter». Unless one is prepared to argue that John Shakespeare was an actor, or that William Shakespeare's brother Edmund initiated the arms application when he was 16 and was a known player by the time he was 22, «Shakespear ye Player» can only be the Shakespeare identified in other documents as an actor, William Shakespeare of Stratford-upon-Avon, gentleman. This is the same coat-of-arms that appears on the poet's tomb in Stratford.

В 1602 году йорский геральд Питер Брук обвинил Уильяма Детика, главного геральда королевства (Garter King-of-Arms), в возведении недостойных людей в дворянский статус. Брук привел список из 23 человек, кому не следовало предоставлять право иметь собственный герб. Четвертым в списке этих лиц был Шекспир. Брук включил эскиз шекспировского герба, выданного «Шекспиру актеру (ye Player) верховным геральдом». Если не предполагать, что Джон Шакспер был актером, и не считать, что брат Уильяма Эдмунд посылал запрос на герб, когда ему было 16 лет, а потом успел в 22 года стать известным актером, то остается думать, что только Уильям Шакспер (Shakespear ye Player), идентифицированный по другим документам как актер, может быть Уильямом Шакспером из Стратфорда-на-Эйвоне, джентльменом. Это тот самый герб, что появляется на могиле поэта в Стратфорде.

Да, это подтверждает, что Шакспер и актер Шекспир считались одним лицом, но несколько вредит версии, что это же лицо и писало пьесы под псевдонимом Шекспир. В любом случае, геральд нашел претензии Шакспера на дворянство неосновательными. Предположить, что в 1599 году драматург Шекспир был настолько знаменит, что за заслуги перед английской литературой его роду пожаловали герб, конечно, можно, но такое предположение легко оспорить. Имя Шекспира к этому году появилось только на трех опубликованных пьесах (еще один раз собственно в 1599 году), а чтобы слава драматурга в то время настолько бежала впереди публикаций, весьма сомнительно. Эти сомнения как раз и подтверждает обвинение Питера Брука, йорского геральда.

Что касается Шекспира-актера, то им все-таки (вопреки откровенному скепсису в этом вопросе Риди и Кэтмена) мог быть младший брат Уильяма — Эдмунд Шакспер, о похоронах которого имеется запись в книге одной из церквей Лондона («1607, Dec. 31. B. Edmond Shakespeare, a player: in the Church»¹). По крайней мере, об Эдмунде есть прямое свидетельство, что он был актером. Теоретически именно Эдмунд мог исполнять роль живой маски Уильяма Шекспира, так как первое упоминание о Шекспире-актере приходится на 1594 год, когда ему было 14 лет — самый подходящий возраст актера на роль женщин.

3c. In his will, William Shakespeare of Stratford-upon-Avon left a bequest «to my ffellowes John Hemynge Richard Burbage & Henry Cundell XXVI s VIII d A peece to buy them Ringes». Heminges, Burbage, and Condell had been fellow actors in the King's Men with William Shakespeare (see the many records in (2) above), and Heminges and Condell later edited the First Folio, in which they attributed thirty-six plays to their «friend and fellow» William Shakespeare. Oxfordians try to smear this record as a forgery, but it is undoubtedly genuine.

Своим завещанием Уильям Шакспер из Стратфорда-на-Эйвоне оставлял своим «товарищам Джону Хемингу, Ричарду Бербеджу и Генри Канделу 26 шиллингов и 8 пенсов купить себе кольца». Хемингс, Бербедж и Кандел были членами труппы короля вместе с Уильямом Шекспиром (см. выше), а Хемингс и Кандел позже издали Первое фолио, в котором они атрибутировали 36 пьес своего «друга и товарища» Уильяма Шекспира. Оксфордианцы стараются опорочить эту запись как подделку, но она несомненно подлинная.

Прекрасно: в своем завещании Уильям Шакспер упомянул актеров и пайщиков театра «Глобус»: Хемингса, Бербеджа и Кандела. Даже если завещание подлинное, даже если оно писалось под диктовку Шакспера, а позднее не редактировалось и не дополнялось, это говорит только о том, что Шакспер имел отношение к театру «Глобус». Но был ли он актером, драматургом или просто пайщиком, неизвестно.

Ричард Бербедж (1567—1619); Шекспировская библиотека Фолджера, Вашингтон

Почему именно оксфордианцы хотят опорочить эту запись как подделку? Кто из них так агрессивен? Чем грозит эта запись оксфордианской теории? Наоборот, для этой теории лучше, если Шакспер действительно был актером, потому что «живая маска» гораздо эффективнее обычного псевдонима. А уж мысль о Хемингсе и Канделе как издателях Первого фолио даже не заслуживает внимания: в науке такие вещи принято доказывать.

3d. Shakespeare bought the Blackfriar's Gatehouse in London in 1613. On the deed dated 10 March 1613, John Hemmyng, gentleman (also spelled Hemming on the same page) acted as trustee for the buyer, «William Shakespeare of Stratford-upon-Avon». This property is disposed of in Shakespeare's will. Шакспер купил дом в Лондоне в районе ворот Блэкфрайерс в 1613 году. Джон Хемминг, джентльмен, 10 марта 1613 года действовал как доверенное лицо покупателя Уильяма Шакспера из Стратфорда-на-Эйвоне. Собственность упомянута в завещании Шакспера.

Это важно только как факт, выдвинутый тезис это утверждение никак не подкрепляет.

Shakespeare was also a sharer in the syndicate that owned the Globe theater. There were three parties to the agreement: Nicholas Brend, who owned the grounds upon which the Globe was built; Cuthbert and Richard Burbage, who were responsible for half the lease; and five members of the Chamberlain's Men — William Shakespeare, John Heminges, Augustine Philips, Thomas Pope, and William Kempe — who were responsible for the other half of the lease. Each of these men had a 1/10 share in the profits. The share dropped to 1/12 when Henry Condell and William Sly joined in 1605—08, and dropped to 1/14 in 1611when Ostler came in.

Это относится уже к следующему тезису, гласящему, что все тот же Шакспер был пайщиком-акционером театра «Глобус». Авторы приводят соответствующую серию документальных подтверждений. Их никто особенно не оспаривает. Желающие всегда могут с ними ознакомиться. Так что приведем только перевод их обобщения.

Шекспир был также пайщиком синдиката, который владел театром «Глобус». Существовало трехстороннее соглашение: Николас Бренд владел землей, на которой был построен театр; Кутберт и Ричард Бербедж отвечали за половину аренды (lease); и пять членов труппы Камергера — Уильям Шекспир, Джон Хемингс, Августин Филипс, Томас Поуп и Уильям Кемп — отвечали за вторую половину аренды (lease). Каждый из них (из пяти последних — И.П.) получал по 1/10 части прибыли. Доли уменьшились до 1/12, когда в 1605—1608 гг. к пайщикам присоединились Генри Кандел и Уильям Слай, и до 1/14, когда в 1611 году появился Остлер.

Думаю, что тут цифры не очень точные, поскольку считается, что Кемп умер в 1603 году, а Слай в 1608-м. Следовательно, доли должны были распределяться не так. Но к нашей проблеме это не имеет прямого отношения.

Примечания

1. Chambers E.K. William Shakespeare: A Study of Facts and Problem: 2 vols. Oxford: Clarendon Press, 1930.