3.2.3. «Комедия ошибок». Начало метасюжета

Пьеса считается достаточно простенькой переделкой классического античного сюжета о близнецах, разлученных в младенчестве и через четверть века внезапно очутившихся в одном городе. Вроде бы типичная комедия положений, и ничего больше. Больше, правда, на одну пару близнецов. Это слуги героев, равные хозяевам по возрасту. Традиционно, насколько нам известно, это не считалось серьезным, качественным изменением сюжета. Так, обычная амплификация, расширение. А ведь в действительности эта дополнительная пара радикально все меняет. Перед нами система двойников.

В пьесе один из героев попадает в смешную ситуацию, когда он никого не знает, а его знают все. Новичок-приезжий вынужден (хоть и недолго) жить не своей жизнью, играть чужую роль. Можно предположить аналогию: Шакспер приезжает в Лондон, где его принимают (или выдают) за Шекспира, он пытается отбиться так же, как герой пьесы Антифол Сиракузский; образно говоря, не хочет жить с чужой женой (чужими произведениями). Притом важно, что герои не просто близнецы, их и зовут одинаково. Предположим, Шакспера в Лондоне в какой-то момент приняли за драматурга или стали считать драматургом, и он вольно или невольно стал заместителем этого драматурга, его двойником.

Таким образом, все, что происходит в драме, уже не случайная путаница, а осознанная система. Система реализуется, в частности, через слуг, дополнительных клонов для героев. Слуги в истории европейской драмы восходят к функции античного хора, играют роль некоего внутреннего размышляющего ego героя¹. Это говорит о том, что подмена ролей осуществлена продуманно, планово.

Все это могло бы показаться большой натяжкой, если бы не один нюанс: местный, Эфесский Антифол (то есть лондонский герой-автор) живет в доме под названием «Феникс». Феникс — королева Елизавета, это известная аллюзия (я даже не говорю о птице Феникс из поэм Честеровского сборника, эта аналогия тоже давно предложена²). Сиракузский Антифол по ошибке попадает в этот дом и в результате каких-то коллизий близнецы, наконец, узнают друг друга и договариваются.

Возможно, Шекспир в «Комедии ошибок» начал рассказывать о своей авторской игре. Не исключено, что большая многовековая игра началась с простой ошибки: Шакспера приняли за Шекспира. Или он сам заявил о себе как о Шекспире.

А почему бы пьесы Шекспира не рассматривать в качестве одинаковых слуг героев? Они, вероятно, тоже жили такой двойной, параллельной жизнью. Одни игрались при дворе Феникс (де Вер — «один из лучших в комедиях», но пьес под этим именем не осталось), другие — в публичных театрах, в частности, в «Театре» и «Глобусе» при посредничестве Шакспера или, по крайней мере, при какой-то связи с ним. При этом двойняшки — не обязательно совсем одинаковые, они слуги двух господ, двух аудиторий (придворной и публичной), и подстраиваются под них: королеве, скорее всего, показывают не совсем то, что широкой публике. А печатают еще какой-то третий вариант, который должен пройти цензуру³.

Примечания

1. См., например: Г.Н. Шелогурова, И.В. Пешков. О роли хора в шекспировском «Гамлете».

2. См. хотя бы http://hankwhittemore.wordpress.com/2012/10/18/reason-53-part-one-why-the-earl-of-oxford-shakespeare-the-1601-elegy-the-phoenix-and-turtle-is-explained-by-oxfords-role-in-1581-as-knight-of-the-tree-of-the-sunne/

3. Это касается не только пьес Шекспира. «Джон Бейл переписывает Короля Джона через двадцать лет после создания первой версии, переделывая ее для постановки при дворе перед королевой Елизаветой. Пьеса Судьба честного человека (The Honest Man's Fortune) Натана Филда (Nathan Field), Филипа Мессинджера (Philip Massinger) и Джона Флетчера (John Fletcher) была написана, занесена в реестр (licensed) и поставлена на сцене в 1613-м, переписана и возобновлена в 1625-м, а напечатана с изменениями в Фолио Бомонта и Флетчера в 1647-м» (Nathan Field, Philip Massinger, and John Fletcher. Honest Man's Fortune, in Ioppolo, Dramatists and their Manuscripts, pp. 134—135).