Превратности любви в комедиях

В ранних комедиях предстает мир юности, жизнерадостный и полный приключений, в этом мире большую роль играет случай, но не потому, что событиями управляет таинственная судьба, а потому, что движущей силой драматического действия является любовь — в юности чувство изменчивое. Этой теме посвящены и образные средства в речах персонажей. Мысли, желания и чувства героев определяются тем, что они всего лишь вступают в жизнь, они еще не испытали сильных потрясений, в конце концов герои побеждают. В комедиях два мира: романтически возвышенный и комически бытовой. Комическое весьма разнообразно: остроумные споры, юмор, ирония, насмешка, но здесь нет ни острой сатиры, ни грубого фарса, ни трагических конфликтов, ни сурового осуждения. Даже ханжа и резонер Мальволио в комедии «Двенадцатая ночь» иногда вызывает сочувствие, даже способный на предательство и подлость Протей из «Двух веронцев» в конце пьесы прощен. Это объясняется общей этической позицией Шекспира: в юности редки преступления и пороки, герои могут ошибаться, проявить слабость, но они еще могут и должны измениться, их характеры еще не сложились.

Суждения героев почерпнуты не из опыта, а из книг, их остроумие проявляется во множестве сентенций, шуток, словесных каламбуров, в игре слов и в образных сравнениях и определениях. Метафоры в речах юных героев возникают иногда естественно, а чаще как средство блеснуть знаниями и остроумием. В речах персонажей старшего поколения метафорические образы заключают в себе житейские наблюдения и советы.

В «Комедии ошибок» (на сюжет латинской комедии Плавта «Близнецы») преобладают бытовые сценки семейных раздоров, основанных на недоразумениях. Антифол из Сиракуз и его слуга Дромио попадают в Эфес, где живут утраченные во время кораблекрушения их близнецы-братья. Жители Эфеса принимают путешественников за своих сограждан. Путаница приводит к тому, что Адриана, жена Антифола Эфесского, подозревает мужа в неверности, а ее сестра Лючиана покорила Антифола из Сиракуз, но думает, что имеет дело с мужем своей сестры. В конце концов Адриана отправляет настоящего мужа в сумасшедший дом, позже, увидев другого Антифола, думает, что муж сбежал от врача и приказывает его поймать, но Антифол из Сиракуз скрывается в монастыре. В финале выясняется, что настоятельница — жена купца Эгеона из Сиракуз, нашедшего после двадцати лет своего второго сына и жену.

Образные сравнения содержат советы, как себя вести в семейной жизни. Лючиана, предполагая, что говорит с мужем сестры, советует ему, если уж он женился ради денег, хотя бы скрывать измену, облечь порок в одежды добродетели, когда грех кажется святостью, ведь вор не хвастается тем, что его поймали, ведь легковерные жены ухватятся за рукав, не замечая, что руку захватила другая. Реакция оскорбленной жены психологически любопытна: Адриана перечисляет недостатки мужа: старый, некрасивый, глупый, порочный, неласковый. Лучиана не без юмора замечает, что если муж так плох, не следует его ревновать и оплакивать его измену. Адриана отвечает, что он лучше, чем она говорит о нем, язык проклинает, но сердце молится за него.

Любопытное сравнение содержится в речи настоятельницы монастыря, обращенной к Адриане. Выяснив, что Адриана часто бранила мужа, аббатисса поясняет причину его болезни:

Вот почему твой муж сошел с ума.
Вредней, чем псов взбесившихся укусы,
Ревнивых жен немолкнущий упрек!
Ты сон его своей смущала бранью, —
Вот почему стал слаб он головой;
Ему упреком пищу приправляла, —
Ее не мог усвоить он, волнуясь:
Вот почему жар лихорадки в нем.
      (V, 1, перевод А. Некора)¹

Далее поясняется, как лихорадка вызывает горячку мозга, как постоянная брань приводит к меланхолии, затем к мрачному отчаянию и безумию. В оригинале сравнение звучит сильнее: «Ядовитые вопли ревнивой жены — более смертельны, чем укус бешеной собаки».

Семейные отношения освещены также и в некоторых метафорах в «Укрощении строптивой», особенно в финальном монологе Катарины. Уже в первом диалоге Катарины и Петручио выясняется, что встретились достойные друг друга противники, умные, находчивые, независимые, они сражаются словами, и этот поединок доставляет им удовольствие. Многие приемы «укрощения» Петручио преподносит как свою «заботу» о жене, не позволяя ей усомниться в своей любви. Именно поэтому Катарина в конце концов понимает правоту мужа, который не может примириться с таким положением, когда жена дает понять ему и окружающим, что она умнее, находчивее и что она права. И Катарина начинает играть роль покладистой жены, но играет ее искренне, уступает из любви к мужу и желания ему добра. Поэтому свое наставление в финале она произносит убежденно, без притворства и самоуничижения, понимая, что мягкость и уступчивость женщины — основа семейного союза. Сравнение раздраженной сварливой женщины с загрязненным источником усиливает эмоциональное воздействие наставлений Катарины. Они воспринимаются как совет всем женщинам:

Ведь в раздраженье женщина подобна
Источнику, когда он взбаламучен
И чистоты лишен и красоты.
Никто и капли из него не выпьет,
Как ни был бы он жаждою томим.
Муж — повелитель твой, защитник, жизнь,
Глава твоя. В заботах о тебе
Он трудится на суше и на море,
Не спит ночами в шторм, выносит стужу,
Пока ты дома нежишься в тепле,
Опасностей не зная и лишений.
А от тебя он хочет лишь любви,
Приветливого взгляда, послушанья —
Ничтожной платы за его труды.
      (V, 2, перевод П. Мелковой)

Монолог необходимо воспринимать исторически — он создан в период, когда женщина во всем зависела от мужа, и описание занятий мужа в данном случае, по мнению Шекспира, дает основание называть мужа главой семьи, а от женщины требовать мягкости и повиновения.

Остроумными метафорическими суждениями отличаются речи персонажей в комедии «Много шума из ничего», особенно Беатриче и Бенедикта. Бенедикт — воплощение лучших качеств дворянина эпохи Возрождения, образец воспитанности, изящества манер, он наделен изысканным остроумием, в нем скрыта застенчивость — даже себе он не решается признаться, что ему нравится Беатриче.

В его размышлениях об идеальной невесте немало наивной самоуверенности и комического преувеличения: его избранница должна быть красива, умна, добродетельна, богата, хорошая собеседница, превосходная музыкантша, а «волосы пусть будут, какими их сотворил бог». Он опасается, что любовь превратит его в «устрицу», т. е. лишит его общества друзей и привычных развлечений. Однако едва он поверил, что в него влюблена Беатриче, и понял, что и он ее полюбил, как Беатриче в его глазах оказывается обладательницей всех достоинств, о которых он мечтал, и он уже по-другому судит о браке: «Мир должен быть населен», — говорит он.

Беатриче — одна из самых остроумных героинь в комедиях Шекспира, ее можно назвать «сатириком», настолько сильно ощущается в ее репликах наблюдательность и критическое отношение к жизни. Ей нравится Бенедикт, но джентльмен пользуется успехом у женщин, ей кажется, что он избалован и непостоянен, и своими шутками она подсознательно стремится привлечь его внимание и уменьшить его самомнение, хотя Бенедикт лишь играет роль покорителя сердец. Метафоричность ее реплик и суждений свидетельствует о ее поэтических способностях, позднее, уже охваченная любовью, она начинает сочинять стихи. Узнав от посланного, что Бенедикт подружился с графом Клавдио, она восклицает: «О боже, он прилипчив, как болезнь, его быстрее подхватить, нежели чуму, и заболевший сразу сходит с ума» (I, 1). Уже в этой метафоре угадывается ее увлечение.

Когда Бенедикт обращается к ней шутливо «леди Презрение», она мгновенно подхватывает шутку: «Разве может Презрение умереть, имея такую подходящую пищу, как синьор Бенедикт?» (I, 1). Большинство словесных «украшений» в этой комедии поясняют тему любви и брака. Когда Дон Педро предсказывает Бенедикту, что увидит его бледным от любви, тот протестует в комических сравнениях: «Пусть ему выцарапают глаза пером сочинителя баллад», «повесят его на дверях борделя вместо изображения Купидона», украсят его лоб рогами. Эти клятвы предшествуют сценам, в которых показано, как Бенедикт благодаря шутливой проделке друзей осознает, что влюбился в Беатриче.

Беатриче поймана в любовные сети, когда слышит, как Геро и Урсула ведут диалог о любви к ней Бенедикта и о ее недостатках: о том, что она слишком строго судит других и слишком высоко ценит свой ум. Диалог намеренно подстроен так, чтобы Беатриче могла его подслушать: Геро замечает, что Беатриче, подобно чибису, прыгает по земле ближе к ним, а Урсула комментирует их уловку метафорическим сравнением:

Удильщику всего приятней видеть,
Как рыбка золотыми плавниками
Вод рассекает серебро, чтоб жадно
Коварную приманку проглотить...
  (III, 1, перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник)

Как часто бывает в диалогах шекспировских персонажей, метафора, высказанная в речи одного собеседника, сразу же подхвачена в ответной реплике, — в данный момент Геро предлагает ближе подойти к кустарнику, где спряталась Беатриче, чтобы та ничего не проронила из лживой сладостной приманки.

В кульминационный момент в церкви, когда Клавдио и Дон Педро обвиняют Геро в измене, не усомнились в чистоте невесты только Беатриче и священник, которому помогли ученость, опыт, наблюдательность: по его мнению, краска стыда на лице невесты говорит о ее невинности, а «в глазах ее горел такой огонь, который сжигал заблуждения принцев относительно ее девственной правды» (IV, 1). Метафора использована здесь как средство убеждения.

Леонато, вспоминая, как он любил дочь, выражает свое потрясение от ее порочности метафорическим сравнением: она упала в такую яму, полную чернил, что в море не хватит капель, чтобы ее отмыть, и не хватит соли, чтобы улучшить вкус ее подпорченной плоти "And salt too little that may season give / To her foul-tainted flesh" (IV, 1, 141—145). Однако священник внушил ему надежду, что произошла ошибка, он дал совет распространить слух, что Геро умерла: «Для необычных болезней применяют необычные лекарства» ("То strange sores strangely they strain the cure"). Леонато принимает совет: «Он так захвачен потоком горя, что малейшая ветка — поддержка». ("Being that I flow in grief, / The smallest twine may lead me" IV, 1, 251—252).

Диалог Леонато и Антонио, который пришел утешить брата в несчастье, насыщен сентенциями и метафорами, которые придают частному случаю обобщенный характер. На призыв проявить мудрость и терпение, не убивать себя, Леонато возражает ему потоком образов: пусть приведут к нему человека, испытавшего подобное горе, и если тот будет улыбаться, когда хочется стонать, если сможет «латать горе пословицами», он выслушает его советы. Но тот, кто прописывал лекарство против гнева, советовал связать безумие шелковой нитью, зачаровывал боль и мучение словами, забывает о своих советах, сам охваченный страстью: еще не было такого философа, который мог бы терпеливо переносить зубную боль. И лишь один совет брата он принимает: отомстить обидчикам. Старый Леонато вызывает на дуэль и принца, и Клавдио. Как видим, метафоры в этой комедии служат двум целям — эмоциональному воздействию на зрителей и обобщению конкретных ситуаций.

Комедия «Бесплодные усилия любви» может быть названа энциклопедией остроумия. Ее стиль обычно анализируют как проявление пародии на так называемый «эвфуистический стиль» популярного романа Джона Лили «Эвфуэс, или Анатомия остроумия» (1578, продолжение «Эвфуэс и его Англия», 1580). Король Наваррский и его приближенные Бирон, Лонгевиль и Дюмен дали обет на три года отречься от общества женщин ради изучения наук, однако сразу же вынуждены этот обет нарушить, потому что появляется посольство во главе с французской принцессой, и молодые лорды узнают в придворных дамах — Розалине, Марии и Катарине — тех, кто им понравился во время их визита во Францию. Вся пьеса наполнена остроумными поединками между мужчинами и женщинами, и в большинстве сражений одерживают победу женщины.

Почти все персонажи, даже самые незначительные, в той или иной степени наделены остроумием. Слово "wit" в лексиконе авторов XVI в. и в произведениях Шекспира имеет более емкий смысл, чем современное «остроумие». У Шекспира встречаются десятки метафор, в которых обыграно слово "wit": «Все поедающая любовь обитает и в самых совершенных умах» («Два веронца», I, 1), «в нашем последнем столкновении четыре из его пяти умов удалились, хромая» («Много шума из ничего», 1,1), «тупость глупца — точильный камень для умов» («Как вам это понравится», I, 2), «сентенция — всего лишь лайковая перчатка для хорошего ума» («Двенадцатая ночь», III, 1), «он заводит часы своего остроумия, и вскоре они начнут бить» («Буря», II, 1). Особенно часто слово "wit" в самых разных сочетаниях встречается в комедиях «Много шума из ничего» и «Бесплодные усилия любви».

В «Шекспировском словаре» Александра Шмидта слово "wit" имеет множество значений: первое и основное — «ум», «интеллект» (т. е. способность к постижению вещей, к правильным суждениям), но также «память», «воображение», «здравый смысл». В единственном числе чаще всего это слово близко к значению «ум» в самом обычном широко распространенном смысле, но также и «мудрость», т. е. сильный, развитый ум. Во множестве случаев это слово означает «остроумие», т. е. способность легко и быстро реагировать на все увиденное, подмечать комические стороны жизни и слабости окружающих, а также проявлять воображение и находчивость в шутках и забавах.

В комедии «Бесплодные усилия любви» слово "wit" употребляется преимущественно в последнем значении. Оно получает в пьесе множество определений. Цель автора — показать все оттенки этой способности в человеке. Остроумие Бирона в шутливой реплике короля преподнесено в метафоре: «Бирон — как завистливый колючий ("sneaping") мороз, кусающий первенцев весны». На это следует мгновенный ответ Бирона: «Пусть так, но почему гордое лето начинает хвастать, когда еще птицы не начали петь?» (I, 1). В оценке Розалины Бирон — самый веселый человек, для которого все, что он видит, становится предметом шутки и остроумия, поданного в приятной форме, у Лонгевиля остроумие иное. Он, как характеризует его Мария, наделен доблестью и способностями, но блеск его добродетелей запятнан одним недостатком: «острый ум и тупая воля», его ум «режет» все подряд, потому что нет воли удержать его. Принцесса добавляет, что «такие остроты живут недолго и вянут с возрастом» (II, 1).

Персонажи все время проявляют свою способность развлекать окружающих словесными каламбурами, шутливыми стихотворными экспромтами, игрой слов и умением парировать реплики в дружеской «войне остроумий». Метафорические образы в данной комедии — одно из проявлений «остроумия», которое ценят все персонажи.

Главный фронт «войны умов» — поединки женщин и их поклонников. В первых же сценах наиболее изобретательным в шутках и каламбурах оказывается Бирон, в совершенстве владеющий искусством словесных игр. Затею короля он иронически комментирует, например, в таком шутливом каламбуре:

Чтоб правды свет найти, иной корпит
Над книгами, меж тем как правда эта
Глаза ему сиянием слепит.
Свет, алча света, свет крадет у света.
Пока отыщешь свет во мраке лет,
В твоих очах уже померкнет свет.
    (I, 1, 74—79, перевод Ю. Корнеева).

Здесь слово «свет» (light) в иносказательном значении «свет истины» чередуется с тем же словом в значении «свет» солнца.

Оба значения слова "light" — «свет» и «легкий» — обыграны в словесном поединке между Розалиной и Катариной (V, 2). Принцесса и ее дамы показывают друг другу подарки и стихи,, полученные от поклонников, и каждая, скрывая истинные чувства, иронически комментирует поведение влюбленного. Когда Розалина вспоминает, что сестра Катарины умерла от несчастной любви, Катарина поясняет, что причиной смерти была «тяжелая» меланхолия, а если бы у ее сестры был такой же «легкий» характер, как у Розалины, она осталась бы жива, ведь «легкие сердца живут долго». Намек на свой легкий нрав Розалина парирует вопросом: «В чем темный смысл этого светлого слова, мышка?». В репликах продолжена игра слов: «Светлый нрав у темной красоты» — Катарина намекает на смуглый цвет кожи Розалины. Та продолжает шутку: «Побольше света, чтобы смысл найти». — «Ты свет затмишь презрением своим, поэтому я затемняю смысл». — «Ну что ж, ты все делаешь в темноте», — следует в ответ двусмысленная реплика. — «Ты так не Делаешь, ты светлая (легкая) особа». Здесь в эпитет "light" можно вложить оба смысла: и «светлый нрав» и критическое суждение «легкомысленный». — «Я не взвешиваю тебя и потому легкая». Принцесса, выслушав этот поединок, дает оценку спорящим: «Обе отбивали удары хорошо, партия игры умов сыграна хорошо».

В подобном стиле ведутся диалоги дам и их поклонников. Женщины оказываются победительницами в словесной игре: они превосходно владеют собой, а влюбленные мужчины, даже самые мудрые, превращаются в глупцов. Бойе — придворный из свиты принцессы — вынужден признать, что языки насмешливых женщин так же остры, как лезвия невидимых бритв, способные расщепить мельчайший волосок смысла. Бойе добавляет метафору, которая передает поражение мужчин в битве умов: крылатые шутки женщин мчатся быстрее, чем стрелы, пули, ветер, мысль.

В репликах и диалогах персонажей преобладает состязание в остроумии. По-видимому, Шекспир сознательно ставил цель — представить в комедии все известные в его время словесные игры, шутки, забавы, поединки в разных слоях общества. Финал комедии переводит действие в иной, совершенно неожиданный план: принцесса получает известие о смерти своего отца, окончательные объяснения влюбленных откладываются, а Розалина, которую так часто упрекали в легкости нрава, в резкости суждений и капризах, оказывается наиболее серьезной: именно она произносит в финале наставление влюбленному в нее Бирону, советуя молодому дворянину познакомиться с человеческими страданиями — это смягчит его острый ум, готовый высмеять любого. Если он хочет завоевать ее любовь, пусть проведет год в больницах, увидит, помогает ли его остроумие калекам. Бирон пытается отшутиться, но затем соглашается на это условие.

Такой финал отражает позицию автора. Жизнь придворных, наполненная изысканными, замысловатыми шутками, остротами, словесными поединками, посвящена не научным целям, а развлечениям. Юмор, острое словцо, поэзия, любовь — все это украшает жизнь, делает ее увлекательной, но есть и другие стороны жизни, о которых тоже нужно знать. Так в финале вводится поправка к суждениям Бирона о цели учения: чтобы заслужить любовь, недостаточно блистать остроумием, нужно уметь разделять и понимать страдания других людей.

Одна из наиболее известных аллегорий «весь мир — театр» в комедии «Как вам это понравится» содержится в монологе меланхолика Жака, убежденного в общественной полезности насмешки и сатиры. Задачи сатирика пояснены метафорой:

  О! Будь я шутом!
Я жду, как чести, пестрого камзола...
Оденьте в пестрый плащ меня! Позвольте
Всю правду говорить, и постепенно
Прочищу я желудок грязный мира,
Пусть лишь мое лекарство он глотает.
    (II, 7, перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник)

Это желание меланхолик высказывает изгнанному герцогу, вынужденному скрываться в Арденнском лесу с небольшим числом преданных ему придворных. В момент, когда Жак возмущается «болезнями» общества, появляется Орландо с обнаженным мечом и требует дать ему еды. Увидев, что ему готовы помочь, он сообщает, что в лесу умирает от голода его преданный слуга, старый Адам. Герцог разрешает ему взять еды и после его ухода обращается к Жаку со словами:

Вот видишь ты, не мы одни несчастны,
И на огромном мировом театре
Есть много грустных пьес, грустней, чем та,
Что здесь играем мы!

После этих слов вводится монолог Жака «Весь мир — театр...». Предшествующая сцена и монолог Орландо напоминают зрителям о мире нужды и несчастий, служат дополнением к аллегории «мир — театр». Она родилась в древности и продолжала жить в средние века и в период Возрождения, потому что во все эпохи театр играл огромную роль в жизни общества, воспринимался как зеркало, отражающее жизнь².

Монолог Жака представляет собой логически ясную аллегорию. Театральная сцена — жизнь человечества, люди — актеры, в пьесе жизни семь актов, каждый акт соответствует определенному возрасту человека. Аллегория содержит описание и внешнего облика и характера, свойственного каждому возрасту. Младенец пищит на руках у няньки; ученик — «скулящий», он улиткой неохотно ползет в школу; любовник, «вздыхающий, как печь», с печальной балладой, посвященной возлюбленной; солдат, сыплющий чужеземными ругательствами, ревностный к своей чести, легко вступающий в ссору, он ищет легкую, как пузырь, славу даже в жерле пушки; затем судья с пухлым животом, набитым добрым каплуном, со строгими глазами, с бородой, подстриженной по уставу, наполненный мудрыми изречениями и свежими судебными делами. Портрет судьи нарисован сочными красками в стиле Чосера³. Не менее выразителен и облик старости:

  Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берег, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта... А последний акт,
Конец всей этой странной сложной пьесы —
Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.

Нельзя забывать, что монолог произносит меланхолик, насмешливо и грустно воспринимающий жизнь. Но вместе с тем в каждом акте комические и живописные детали усиливают Реалистичность этой аллегории. Так в целом создается обобщенная картина жизни отдельного человека в разные возрастные периоды.

Наиболее интересны в комедии словесные образы в речах Розалинды, странствующей в мужской одежде по лесам вместе с Селией в поисках своего изгнанного отца. Ее рассуждения о любви, предназначенные для Орландо и Жака, изобилуют шутливыми сравнениями и сентенциями, почерпнутыми из книг и рожденными собственной фантазией. Обмен остротами между Розалиндой и Оселком, между Розалиндой и Селией дает представление о начитанности участников этих диалогов. Показывая Селии стихи, которые Орландо развешивал на деревьях, она сообщает, что никогда ее имя так не рифмовали со времен Пифагора, когда она была еще в облике ирландской крысы (по преданию, их чаровали музыкой). Селия иронически намекает, что ее подруга догадалась, кто автор стихов. Розалинда снова бросает метафорическую реплику: советует «вылить имя» поэта, чтобы оно вытекло как вино из бутылки с узким горлышком, и вынуть пробку из ее рта, чтобы она могла это вино выпить. Услышав от сестры, что автор стихов — Орландо, она стремительно выпаливает множество вопросов и требует ответа «одним словом». Селия отвечает, что для этого ей нужно занять «рот у Гаргантюа» (одно из доказательств знакомства Шекспира с романом Рабле) и добавляет, что легче сосчитать атомы, чем догадаться о намерениях влюбленного.

При встрече с Орландо Розалинда разыгрывает роль дерзкого пажа, сразу же привлекает его внимание рассуждениями о том, как меняется ход времени у разных людей, а более всего сатирическими суждениями о женщинах и описанием признаков любовного безумия. В ее речи портрет влюбленного завершается пренебрежительным суждением о любви: «Любовь — всего лишь безумие и подобно сумасшедшим заслуживает темноты и кнута». Она предлагает излечить его от любви, если он попробует за ней ухаживать, а она будет играть роль капризной женщины— изменчивой, как луна, гордой, жеманной, то слезливой, то улыбающейся, то плачущей от любви, то презирающей влюбленного. Таким способом она «отмоет его печень так чисто, что она будет как сердце здоровой овцы, и ни одного любовного пятна на ней не останется». Заключительный образ подсказан некоторыми медицинскими познаниями Розалинды: по представлениям современников Шекспира, средоточием любовной страсти считалась печень.

Сравнение в словах шута: «Когда чьи-то стихи не могут быть поняты, а добрый ум не поддержан его дерзким сыном — Пониманием, это скорее убивает человека насмерть, чем большой расчет в маленькой комнате», — дает основание предполагать, что речь идет о Марло, который был убит ударом кинжала во время ссоры в таверне в деревушке недалеко от Лондона. Второй намек на смерть Марло содержится в словах пастушки фебы, мгновенно влюбившейся в переодетую Розалинду: «умерший пастух, теперь я поняла всю силу твоего изречения Тот не любил, кто не любил с первого взгляда"». Эта цитата — из поэмы Марло «Влюбленный пастух».

В данной комедии все герои и героини влюбляются друг з друга именно «с первого взгляда», и в этом заключено своеобразие изображения в ней любви. Наиболее комична ситуация, когда шут Оселок влюбляется в пастушку Одри. Он просит ее стать его женой и рассуждает в комических сравнениях о сущности и причинах рогов. В конце этой тирады он приходит к выводу, что лоб женатого мужчины, украшенный рогами, выглядит более почетно, чем голый (бесплодный) лоб холостяка. Встретив пастора, Оселок упрашивает его тут же в лесу обвенчать их под первым же деревом. Метафоры, высказанные в этот момент шутом, поясняют его истинные цели: лучше быть обвенчанным в лесу, чем в церкви, — потом легче будет покинуть жену. Почти все метафорические образы в комедии усиливают комические стороны происходящих событий и создают ощущение нереальных, фантастических отношений. Финал подкрепляет это ощущение: Орландо спасает своего брата Оливера от смерти, хотя тот ненавидел и унижал его, и братья примиряются. Герцог Фредерик, отнявший владения у старшего брата, под влиянием святого отшельника раскаивается и возвращает изгнаннику неправедно отнятые земли. Комедия заканчивается браком Орландо и Розалинды, Оливера и Селии.

Если в пьесе «Как вам это понравится» преобладает комическое освещение любовной страсти, то в комедии «Двенадцатая ночь» словесные образы служат для того, чтобы раскрыть поэтичность и красоту этого чувства. Это комедия о неразделенной любви и о борьбе за любовь. Герцог Орсино, правитель Иллирии, безнадежно влюблен в графиню Оливию, но его любовь отвергнута, потому что молодая красавица дала обет семь лет оплакивать смерть своего брата и смерть отца. Главная героиня пьесы Виола давно и безнадежно любит герцога. Потерпев кораблекрушение у берегов Иллирии, уверенная, что ее брат Себастьян погиб, она переодевается в мужской наряд, какой носил ее брат (они близнецы и во всем похожи друг на друга) и поступает в услужение к Орсино под именем пажа Цезарио. Оливия влюбляется в мнимого пажа, признается ему в любви, но, отвергнутая, предается скорби. Появление Себастьяна, которого графиня принимает за Цезарио, приводит ее к быстрой победе, потому что Себастьян сразу же влюбляется в Оливию.

В комическом свете изображена любовь сэра Эндрью Эгьючика к Оливии. Глупость, доверчивость и трусость этого рыцаря cлужат неистощимым источником шуток для веселого сэра Тоби Белча, дяди Оливии, любителя хорошего эля, танцев и песен. Наконец, в свою госпожу Оливию влюблен ее дворецкий Мальволио, тщеславный пуританин, настолько самовлюбленный, что он надеется жениться на графине и торжествовать над сэром Тоби. Слабостью Мальволио пользуется для остроумной выдумки служанка графини Оливии Мария и этим окончательно покоряет сердце сэра Тоби. В финале все влюбленные, кроме сэра Эгьючика и Мальволио, вознаграждены за свою любовь.

Метафоры в речах персонажей раскрывают психологию любви. В начальной сцене герцог говорит о воздействии музыки на любовные чувства: музыка — пища любви, но обилие музыки приводит к пресыщению, «аппетит чахнет и умирает». И не всякая музыка помогает влюбленным: например, приносит утешение герцогу мелодия, которая напоминает ему о береге, усеянном фиалками, звуки которой «крадутся», навевая аромат; ему нравится и старинная простая песня о несчастной любви, которую поют за прялкой, — эта песня напоминает о невинной любви старого времени. В этих ассоциациях содержится авторская оценка народной поэзии и музыки — естественной и чистой.

Орсино говорит о власти любви над людьми: она может вобрать в себя, как море, многие ценности и высокие чувства, но, как в море, они могут в минуту раствориться и упасть в цене. В этой метафоре выражена мысль о способности любовного чувства изменять природу и свойства других чувств. Орсино называет любовь «воображением», которое принимает разный облик. Оливия привлекла поэтическую натуру герцога не богатством, даже не красотой, а силой своего чувства: если она столь глубоко любила отца и брата, то каким же будет ее чувство, когда золотая стрела Купидона убьет в ней все другие страсти: и печень, и мозг, и сердце будут признавать только одного короля — ее любовь.

В дальнейших сценах преданность юного Цезарио оттесняет его чувство к Оливии. А когда он слышит, как Оливия называет Цезарио «мужем» (она только что сочеталась браком с Себастьяном), Орсино охвачен негодованием, его любовь к Оливии умирает сразу, но еще сильнее он оскорблен изменой пажа: «О, лицемерный пес! Каким ты станешь, когда время посеет седину на твоем футляре? Или твоя хитрость будет расти так быстро, что собственный удар тебя повергнет наземь?» (V, 5, 168—171). В этих метафорах проявляется нравственное осуждение предательства. Появление Себастьяна приводит события к счастливой развязке.

Одна из наиболее интересных и загадочных метафор описывает страдания неразделенной и тайной любви. Орсино уверяет мнимого пажа, что любовь женщин порождена «аппетитом», она скрыта не в печени, как любовь мужчины, а в ощущениях, их вкус легко испытывает пресыщение и бунтует. В ответ Виола — Цезарио говорит герцогу о том, как глубоко и безнадежно любила ее сестра, но зрителю ясно, что идет речь о страданиях самой Виолы: она скрывала свою любовь, и эта тайна, подобно червю в почке, съедала краску щек, она увядала от мыслей ("she pined in thought"), «в зеленой и желтой меланхолии сидела, подобно Терпению на памятнике, улыбаясь от горя». Образ Терпения, как предполагают комментаторы, связан с какой-то известной Шекспиру и его зрителям скульптурой. «Меланхолическое» настроение в символике цветов ассоциировалось с зеленым цветом, зеленый или бледнозеленый оттенок кожи считался признаком болезни, подавленного, мрачного настроения, желтый символизировал скорбь, ревность, измену. Орсино, заинтересованный описанием этой трагической любви, спрашивает своего Цезарио, жива ли его сестра, — так подготовлена победа Виолы в финале комедии.

Капризы любовного чувства изображены в волшебной романтической сказке «Сон в летнюю ночь». Любовь в юности — загадочное, таинственное и необъяснимое чувство, неподвластное логике и разуму, рожденное в сердце, не знающем опыта, а потому чувство поэтичное, украшенное фантазией. Однако любовь юных героев, готовых предпочесть смерть насильственному браку, вдруг меняет направление. Об изменчивости — этой особенности любви — постоянно напоминает комедия, причем во всех трех сферах, где происходит действие: любовь царя Тезея и Ипполиты, любовь королевы эльфов Титании и Оберона, любовь обыкновенных смертных — двух юношей и двух девушек.

Достаточно эльфу Пэку смазать волшебным соком глаза влюбленным, как их чувства меняются: Лисандр и Деметрий любят уже не Гермию, а Елену, Титания влюбляется в ткача Основу, хотя у того шутник Пэк превратил голову в ослиную. Она восхваляет его красоту, мудрость и пение, целует его «прекрасные большие уши». Ткач Основа и в царстве эльфов сохраняет присутствие духа, воспитанность и доброжелательность: распоряжаясь эльфами, он обращается с ними приветливо: «Госпожа Паутинка, любезная госпожа Паутинка, возьмите-ка оружие в руки и убейте вон того красноногого шмеля, что сидит на репейнике, и, милейшая моя, принесите мне его медовый мешочек... А где господин Горчичное Зернышко?... Пожалуйте-ка сюда вашу лапку, господин Горчичное Зернышко. Да бросьте всякие церемонии...». Как только проходит ослепление, Титания с отвращением смотрит на спящего ткача.

Суждения персонажей о любви содержат комические и серьезные сентенции и метафорические сравнения, характеризующие капризы любви. Когда Лисандр и Гермия решают бежать из Афин, они вспоминают о превратностях любви. Лисандр начинает метафорическое описание этих превратностей афоризмом: «Путь истинной любви никогда не был ровным». Дальнейшие образы иллюстрируют изменчивость любви, ее хрупкость. Любовь подвергается осаде, ей грозят война, смерть, болезни, она исчезает мгновенно, как звук, бежит быстро, как тень, длится недолго, как сновиденье, светит краткий миг, подобно молнии, в черную, как уголь, ночь: молния как будто нехотя освещает небо и землю, но прежде чем успеешь сказать «Подожди!», ее уже пожирают челюсти мрака. Эта образная картина служит как бы прологом к дальнейшим испытаниям, ожидающим любовь Лисандра.

Ошибка эльфа Пэка привела к тому, что Лисандр, забыв клятвы, покидает спящую Гермию в лесу и мчится следом за Еленой. Теперь Гермия вызывает у него «отвращение», ему кажется, что он объелся сладостями, он сравнивает себя с еретиком, который вернулся к истинной вере и возненавидел прежние заблуждения. Гермии как раз в этот момент снится, что змея пожирает ее сердце, а Лисандр смеется, видя, как жестоко страдает жертва. Гермия находит Лисандра в тот момент, когда он клянется в любви Елене. Не в силах поверить в его измену, она бросается к нему, но Лисандр отталкивает ее с оскорбительными словами: «Прочь, эфиопка!», «Отцепись, кошка!», «Я стряхну тебя, как змею!», «Прочь, противное лекарство!», «Ненавистный яд, прочь!». Пораженная Гермия, наконец, понимает, что Лисандр говорит серьезно. Елена, уверенная, что все трое сговорились издеваться над ней, сначала напоминает Гермии об их былой дружбе, но затем осыпает ее обидными прозвищами.

Оберон и Пэк наблюдают эти трагикомические ссоры и сцены, и их вмешательство приводит события к счастливому концу: Лисандр, проснувшись, ничего не помнит, он уверен, что по-прежнему любит Гермию, а Деметрий признается, что его любовь к Гермии растаяла как снег, хотя он не может объяснить причину. Деметрий вспоминает, что с детства любил Елену и был с ней обручен, но, встретив Гермию, как будто охваченный болезнью, пренебрег прежней пищей; теперь к нему вернулось здоровье и нормальный вкус, и он просит руки Елены. Эти сравнения подчеркивают капризный, изменчивый, необъяснимый характер любовной страсти.

Как видим, метафоры в сонетах, поэмах и комедиях создают многоплановую картину любовных чувств в юности: радости и страдания влюбленных имеют серьезный и комический аспекты. Любовь с трудом поддается логическому анализу, объяснению и пониманию. Это — одно из самых загадочных и поэтических чувств, в сильнейшей степени присущих всем людям в юности. Эта страсть так глубоко воплощает законы природы, что-законы земных владык в ее царстве бессильны.

Образные средства в раннем творчестве Шекспира усиливают психологические оттенки эмоций, но раскрывают в большей степени общие закономерности и оттенки любовных чувств, чем индивидуальные черты того или иного героя — суждения героев о тех или иных предметах, в том числе и о собственной любви, слабо связаны с характером и взглядами того, кто их высказывает. Наблюдения, оценки, сентенции, сравнения и поэтические метафоры создают картину увлечений, заблуждений, исканий, страстей, впечатлений, познаний и вымыслов, созданных воображением влюбленных. В описаниях любовных чувств в ранних произведениях преобладают лирические и комические аспекты, поэтика любви редко содержит трагические моменты, она вся проникнута обаянием и очарованием юности.

Примечания

1. Цитаты даны по: Шекспир У. Поли. собр. соч. В 8-ми т. М., 1957—1960.

2. Grabes H. Speculum, mirror und looking-glass. Tübingen, 1973. S. 228, 231—232 е. a.

3. В истории английского языка Шекспир и Чосер выполнили во многом сходные задачи, каждый для своего времени (см.: Lehnert M. Shakespeare und Chaucer // Shakespeare Jahrbuch. 1967. Bd 103.