Дионис олимпийский и Дионис хтонический

Философия мифологии облекла в некую условную понятийную форму новую, орфическую мифологию — новую теогонию, которая, говоря словами Лосева, переделала всю прежнюю гомеровскую мифологию. В чём состояла революция, произведённая в мифологии орфиками?

Собственно, только орфики по-настоящему раскрыли миф как теогонический процесс. В гомеровско-гесиодовской редакции этот процесс не раскрыт: через Гомера и Гесиода греки лишь узнали собственных богов и их родословную. В сознании греков произошел переворот — кризис, в результате которого их сознание стало историческим, но собственная история богов раскрылась им лишь как прошедшее, а не настоящее, как нечто остановившееся, принявшее раз и навсегда вечные, статуарные формы. Таков воцарившийся навечно на Олимпе Зевс, не подверженный умиранию и словно забывший свою хтоническую природу; таким же становится возведенный на Олимп Дионис. У Гомера боги-олимпийцы окончательно фиксируются в идеальных неподвижных антропоморфных ликах. История богов остановилась.

Эта статуарная картина гомеровского Олимпа была разрушена орфиками. Это с них начался Дионис новый, о котором ранее не знала Греция, — Дионис мистерий. Меж тем Дионис оргий (Дионис профанный) не только не исчез, но именно он, возведенный торжественно на Олимп, шумно прославлялся всей Грецией. Что касается Диониса нового, то он был объектом тайного культа, доступного лишь посвящённым. Тем не менее, наряду с прежними, материальными богами — богами экзотерическими, возникли боги нематериальные, эзотерические — это был факт, означавший новый фазис сознания. Шеллинг описывает его так: «Множество экзотерических богов есть лишь внешнее; эзотерические боги составляют внутреннее, но именно поэтому также скрытое — тайну, подлинную мистерию мифологии. Стало быть, таким образом объясняется, как то учение о внешних, материальных богах и это учение о внутренних, духовных богах — необходимо есть одновременные явления... Ни одно не может устранить другое...» («Философия Откровения»).

С мистериальным Дионисом в греческое сознание вошла новая мифологема, во всём противоположная прежней, олимпийской, хотя и сосуществующая с ней. Способ сосуществования двух взаимоотрицающих мифологем — это поражающая нас диалектическая тайна: тождество противоположностей. Оба противоположных принципа бытия воплощаются в одном имени — в Дионисе. Следует лишь избавиться от некоторой путаницы в мифологической хронологии — разобраться, почему в ней под одним именем — Дионис — упоминаются не два, а даже три божества, причем два из них — эзотерические.

Дионис экзотерический (профанный), т. е. тот, который был рожден Семелой и занял потом место на Олимпе, — это хронологически второй Дионис, которого древние называли Вакхом — отсюда название участников его публичных оргий: вакхантов и вакханок. Дионис новый, культ которого исторически возник около VII в. до н. э., — это уже третий Дионис, бог Элевсинских мистерий. Это был Дионис эзотерический, и лишь в мифологии этого культа получает своё полное оформление вся мифологическая родословная мистериального Диониса, в противоположность Дионису олимпийскому. Эта родословная, созданная орфиками, ведёт своё начало от древнейшего, ещё хтонического, хронологически первого Диониса, имеющего ещё критское происхождение и называемого Загреем.

Мифологическая родословная мистериального Диониса была впервые узнана — выражена в поэтическом слове орфиков, подобно тому как теогония олимпийских богов впервые выразилась в поэтическом слове Гесиода. Пусть Дионис возведен на аристократический Олимп — орфики знали его истинное происхождение от Загрея. Первый Дионис, Дионис Критский, или Загрей, был растерзан титанами, чтобы воскреснуть потом в Дионисе втором, фиванском. История Диониса, дважды рождённого, — это история смерти и воскресения богов, их палингенезии (обретения новой жизни). Так орфики впервые заговорили о боге не как об антропоморфной личности, но как о некоем новом принципе бытия, идущем на смену олимпизму. Этот новый принцип отменял идеальную недвижность Олимпа. Бог оказывается лицом страдающим, подверженным смерти и вновь воскресающим. Родословная богов не завершается олимпийцами: мифическое время не останавливается вместе с ними. Мифологический процесс приобретает иной характер и иную природу. Зевсу отведена в нем не исключительная и не завершающая роль. В своей теогонии орфики насчитывали шесть последовательных космических эпох, из которых укажем последние четыре: Уран, Кронос, Зевс, Дионис, причём Дионис трактовался как наиболее совершенное и, следовательно, всезавершающее явление божества в мире. Самое главное заключается в том, что новые боги по самой своей родословной оказывались органически связанными с древнейшими, хтоническими богами, становились их новым перевоплощением. Таким образом, мистерии были не просто направлены против культа антропоморфных, очеловеченных богов: они были реакцией — в буквальном смысле движением вспять, к древним представлениям о Великой Матери Земле, всё производящей и всё поглощающей (олицетворяемой культом Геи, а потом Деметры), об ещё хтоническом Дионисе — Загрее, умирающем и возрождающемся (и этим олицетворяющем производительные силы природы). Мистерии соединяли мифическое настоящее с мифическим прошлым, конец мифологического процесса с его началом. По своему смыслу они отрицают всякую идею прогресса в мифическом сознании и даже самого привычного для нас понятия времени.